Грёзы. Ани Закари
тебя все ищут. Куда ты уехал?
– Я не уехал. Подожди секунду. Скажите адрес и название деревни, – обратился я к женщине.
Она тут же продиктовала мне, а я Тимуру, он пообещал выехать …
Я выдохнул. Еще полчаса и все.
Меня пригласили внутрь. Я вошел в уютную кухню. Сел за стол. Женщина расставила чашки и разлила в стаканы горячий ароматный чай.
– Спасибо вам еще раз, – без устали повторял я и продолжал находиться на взводе. Считал секунды в ожидании, что Тимур вот-вот засигналит у ворот, но его не было.
– Давно в наших краях? – спросил мужичок, вряд ли его волновало это. Он просто хотел поддержать разговор, который не клеился минут двадцать.
– Дня три, – водил глазами по стенам и потолку кухни. И тут сигнал машины, раздавшийся с улицы.
– Приехал, – вскочил я и мужичок резко поднялся.
– Не рано он из пригорода явился? – причитал он, следуя за мной к калитке, я открыл дверь осмотрелся – тьма. Нет машины.
– Я же сказал рано еще и десяти минут не прошло.
– Как десяти. Полчаса уж прошло.
– Не больше десяти.
– Почему время… – прошептал я и земля тут же ушла из-под ног.
День 4
Пронзающая боль по всему телу встряхнула. Открываю глаза на кушетке лежа полубоком. Не могу даже головы поднять, болит каждая мышца. Еле перевел глазами по сторонам, подол платья промелькнул к печи. Чувствую чье-то присутствие, помимо нее.
Холодно, знобит.
В комнате темновато. Но уже видно, снегопад прекратился. Сгущенные тучи нависли над лесом.
Внезапно стены окрасились в багряный, за пару секунд воздух словно прогрелся. Я перестал дрожать. Боль в теле немного стала улетучиваться, но сильнее стала болеть щиколотка. Острой резью охватило по самое бедро. Я с трудом вытянул шею и закричал от увиденного. Оглушило.
Все помутнело, сознание провалилось во мрак.
Открываю глаза в полусидячем положении, на правой ноге словно гиря. Она сидит напротив и смотрит в лицо…
– Открой рот.
– Нет! – прикрикнул я.
– Какой же ты предсказуемый, – презренно прошептала. – Ты будешь есть, я сказала, – протянула она правую руку, схватив из миски, которую держала какие-то ягоды. – Открой рот, я сказала.
И тут я не выдержал! Скинул миску рукой, которые на удивление были не связаны, она тут же отвела глаза, и я всем телом, опираясь на левую ногу оттолкнулся от кушетки, вцепившись ей в шею, повалил на пол. Вонзил в горло пальцы. Она должна умереть, только так я спасусь.
Она стала извиваться подо мной, как змея. Всю боль, которую испытывал, я направил в ладони, которые душили ее. Она пыталась всмотреться в глаза. Я отчетливо понимал, для чего, и тут же отводил свои. Но голова уже стала кружиться. Видел, как она хватает воздух ртом, капилляры полопались у карих зрачков, ноздри расширились, отчетливее выражалась ведьмина горбинка на носу. Я зажмурился, чтобы она взглядом не вырубила, но внезапно острая боль в плече, резко открываю глаза и вижу воткнутый ржавый гвоздь в левом плече откуда хлещет кровь.