Миссис Хемингуэй. Наоми Вуд
она, наклоняясь к мальчику и ероша его волосы. – Как себя чувствуешь?
Нос у ребенка еще красноват – следы простуды, прицепившейся после коклюша.
– Bien[9], – ответил Бамби.
Хэдли задумчиво трет ему грудку.
– Ты гулял в лесу?
Бамби кивает, сунув палец в рот.
– Я в детстве так тоже делала, – произносит Файф, и Хемингуэи удивленно смотрят на нее, будто забыв, что Полин Пфайфер сидит с ними за одним столом.
– Поиграешь за меня, пока я кое-что принесу? – Эрнест пересаживает Бамби к ней на колени. Несколько минут спустя он возвращается из дома с подносом, на котором стоят три бокала. – Джин-тоник, – объявляет он, – и как я мог забыть?
Выпивка появляется все раньше и раньше. К трем часам дня он уже обычно берется за шорле или джин физ. Хэдли залпом осушает свой бокал, с удовольствием поймав на себе удивленный взгляд Эрнеста. Потом отсылает Бамби обратно в дом, чтобы не болтался под ногами. И неожиданно ощущает решимость победить Файф, послать ее в нокдаун.
9. Антиб, Франция. Июнь 1926
Как и во все предыдущие дни, партия заканчивается тем, что один из игроков, резко отодвинув кресло, стремительно идет к дому. Это Хэдли. Она больше не может смотреть, как легко и изящно играют в паре Эрнест и Файф, как они с полуслова понимают ставки друг друга и на пару разделывают ее под орех. Эрнест бросается следом, чтобы успокоить, но Хэдли как угорелая мчится вверх по ступенькам, чувствуя, как в ней нарастает бешенство – такое жгучее, такое оправданное и такое необычное для нее чувство.
– Хочу напомнить, что именно ты ее пригласила!
– Я жалею, что это сделала!
– Но теперь она здесь, и мы уже не можем ее выгнать!
– Не можем, однако это вовсе не значит, что ты обязан за ней всюду таскаться! – Хэдли хлопает дверью спальни. – Сколько времени ты оставался с ней на понтоне сегодня? Сколько играл вчера с ней в теннис? Я твоя жена! Я, не она. Мне нужно напоминать тебе об этом?
– Вообще-то я не хотел, чтобы она приезжала!
– Я пригласила ее, потому что мне было одиноко. Потому что никто из твоих чертовых друзей даже не удосужился меня проведать! Она единственная, кто болел коклюшем.
– Чушь! Я не знаю, зачем ты все это затеяла, Хэш! Это бессмысленно.
Хэдли мутит: Эрнест прав, это бессмысленно. Зачем нужно было приглашать любовницу сюда, если они собирались тут начать все заново? Что за идиотская стратегия – свести вместе троих, чтобы воссоединилась пара!
Эрнест сидит на подушках, надавив пальцами на веки и прижав колено к груди.
– Ты сама испортила весь отпуск, – говорит он, не открывая глаз. – Я дал себе слово держаться от нее подальше, а ты пригласила ее в Антиб.
– Ох, посмотрите, какой он благородный, наш Эрнест! Какой он храбрый! Какое взвешенное, мужское решение – дать себе слово держаться от нее подальше. Вместо того чтобы разобраться со всем раз и навсегда! – Хэдли хочется запустить ему в голову щеткой для волос. – Ты не хотел видеть ее здесь, потому что любишь ее. Потому что все это чертовски сложно.
Ни
Хорошо