Вихрь переправ: 3. С собой проститься придётся. Ольга Васильевна Ярмакова
достало Анките. На удивление взрослым младшая дочь Миры, спокойно вложила в свою ладонь дрожащую руку девушки – пальцы той ещё не оттаяли от перенесённого испытания. Анкита ровным, но мягким голосом открыла правду о прислужнике-какаду. Ледяные пальцы в ладони девочки обмякли, а затем сжали с такой силой, что их пришлось сбросить.
Нет, Луция не кричала, не стонала и не плакала. Она откинулась головой на подушку и закрыла глаза, стиснув до белизны губы. Отныне она изгой со всеми вытекающими последствиями. Без друзей, без любимого мужчины, без прислужника. О Маргеле думать было вовсе невыносимо: её товарищ, друг, ближе которого не было никого в мире, голос которого ещё раздавался в её голове. Совсем недавно.
А затем настала вторая волна. Без подготовки и предисловий ей бросили в лицо её предательство и потребовали объяснений. Как же это всё вторично и бессмысленно, думала она, да и зачем. Решили судить – судите, гоните, проклинайте. Что сделано – того не воротишь, давно известная истина. Но им того мало, им нужен повод и смысл.
И тогда она сбросила с души завесу, которая служила отменной драпировкой истинной личности Луции Бавервильд на протяжении десяти лет.
На удивление всех, возмущение захлестнуло Виктора Сухманова, он как одержимый, что до последнего защищал Лую, теперь едва ли не поносил ту последними словами. Эрик не был так жесток, но желчи хватило и у него. Матфею нечего было сказать, он выдохся окончательно, физически и морально. Юна прикусила язык, она единственная готова была вскочить и заслонить своим телом бессильную, распластавшуюся на матрасе бледную Луцию. Этот порыв шокировал Юну, но она, как и Матфей, тем более, как бы ни бесился Вик и гневался Эр, они также – все прикипели к рыжеволосой плутовке и считали её подругой. Наверное, от того и было больнее Вику.
Луция пропускала мимо ушей его брань, тонко вымеренный сарказм Эрика раздавался в дали – для неё точно капли воды из крана падали наземь и разбивались напрасно. Всё её мироздание сошлось в одной точке, в частичке света, в солнечном камешке, который она ласково поглаживала пальцами. То, единственное чудо, что волшебной нитью удерживало прошлое, не давало захлебнуться в чёрном ничто, засасывающим разум. Спасательный круг. Луя улыбнулась, вяло, бледно.
Эта её улыбочка вконец взбесила Виктора. Он тут же подскочил к ней и, заметив, куда устремлено всё её внимание, с размаху выбил янтарь из девичьих рук. Улыбка тут же скисла, глаза, в которых жила вишнёвая искорка – померкла. Но Виктору не стало легче, так гадко он никогда себя не чувствовал. Подонок, нашёл с кем тягаться! С девушкой. С той, кто ему…
– А, э-э, Вик, – Эрик Горденов напрягся и сделал предупредительный шаг в их сторону.
Виктор чертыхнулся и отошёл прочь, стыдясь смотреть ей в лицо. Но Луция или как её там не реагировала. Она сидела, плечи опущены, руки повисли, утратив драгоценность – безвольная кукла, сломанная марионетка, ни дать ни взять.
– Как жучок в смоле, – её голос, казалось, тоже надломился.
Первой,