Избранное. Том II. Георгий Мосешвили

      Друг Цезаря уснул. Он видит сон:

      Республика упразднена тираном,

      Повсюду льется кровь ручьем багряным

      И что ни день – то праздник похорон.

      Враг струсил – но у друга не дрожит

      Рука… и с белой тоги кровь стекает.

      Друг Цезаря уснул. Никто не знает,

      Что завтра Цезарь будет им убит.

      Друг Цезаря увидел вещий сон.

      С бессонницей обнявшись на постели,

      Теперь он молча мается без цели.

      Без Цезаря. Бесцветен небосклон.

      Гетеры дремлют. Третья стража спит.

      Рим словно вымер. Лавки опустели.

      Никто не знает, что в своей постели

      Друг Цезаря бессонницей убит.

      Господи, останови Солнце,

      Господи, останови Землю.

      Пока ещё дождь льется,

      Господи, останови время.

      Пока ещё снег кружится

      Над белой земли постелью,

      Запечатлей наши лица

      В вечной Твоей поэме.

      Господи, останови ветер,

      Господи, восстанови гнезда.

      Пока серп Луны светел,

      Господи, останови звезды.

      Пока Твой сон ещё длится,

      Дай Бог нам уснуть просто.

      Когда замолчат птицы,

      Будет уже поздно.

      Блестящий недоучка, ноября

      Приёмный сын, непрошеный вития,

      Который год я нищенствую зря.

      Который час? Я пьян от ностальгии.

      Ушедших нет, умершие ушли.

      Который век они недостижимы.

      Отчаливают в небо корабли

      От той земли, в которой возлежим мы,

      В которой возлежали мы. Отнять

      Нельзя у нас слепого тяготенья

      К земле, в которой будем возлежать

      На лаврах – и питать собой растенья

      Земли. На ней мы строим города.

      Другие мы – и в то же время те же.

      В театре начинается тогда

      Последний акт, который неизбежен.

      Который акт? Не спрашивай: Бог весть

      Который. Связь времён одновременно

      Летит куда-то в пропасть, будто есть

      Другая пропасть, кроме сцены. Сцена

      Вращается. Уже не различить

      Её вращенья. Падает, вбирая

      В себя времён связующую нить,

      И вот актёры падают, играя

      Всё те же роли. Недоговорит

      И падает. В суфлёрской бьют тревогу,

      И весь театр, падая, летит

      Куда-то навзничь – к чёрту или к Богу.

      Но нет, куда-то – значит в никуда.

      Есть город на земле – он так зовётся.

      Над ним сверкает Чёрная звезда,

      И в пригороде не заходит Солнце.

      Есть город на земле – и в нём живёт,

      Не различая, «мягко» или «жёстко»,

      Весь этот навзничь театральный сброд,

      Упавший в город Спаса-на-подмостках.