Избранное. Том II. Георгий Мосешвили
мимо время, не заметив
Меня, летит куда-то бог разлук.
Слепой Эрот натягивает лук,
Но стрелы далеко уносит ветер.
Лучник, у ветра слишком много дел,
Нет дела ветру до любовных стрел,
Ему подвластны семь тысячелетий.
Ему подвластны все: и я, и ты,
Чернила, перья, белые листы
И византийский символ на монете.
III
И византийский символ на монете,
Ромейский герб, российский исполин
Готов взлететь с серебряных равнин,
Затмив все звёзды. Так, слепой комете
Подобный, он промчался бы, из клети
Освобождённый в век лихих годин,
О двух венчанных головах – один,
Но нет – он скован цепью лихолетий.
Но нет: молчанье, страж его, стоит
Над ним и надо мной – и держит щит,
Пока не сгинет ложь земного рая.
Орлу нет места в стае воронья,
И всё же он – назло вороньей стае —
Готов перелететь границу дня.
IV
Готов перелететь границу дня
Мой дух. Вот-вот часы пробьют двенадцать.
О тишина, пора нам разобраться
Во всём, без слов, друг друга не браня.
О тишина, коней своих гоня,
Куда же ты спешишь? – и кони мчатся
Всё дальше… Мне бы за тобой погнаться,
Но у меня – ты знаешь – нет коня
И времени – ты видишь – тоже нет.
Так ночь темна, и так далёк рассвет,
И ты так далека. И значит, даром
Я прожил день, ярмо твоё кляня.
Но бьют часы. С двенадцатым ударом
День умирает, тишину храня.
V
День умирает, тишину храня.
Так умирают люди и растенья.
И ночь из света звёзд сковала звенья
Цепочки, что упала вниз, звеня.
Верлен в углу бормочет: «Il n’y a
Plus de Silence»[18] – и вот я слышу пенье
Не птиц – теней осенних. Тень за тенью
Они проходят, лето хороня.
Так было много лет. И будет так
Всегда. Цепочкой света Зодиак
Благословляет осень на планете
Пустынных городов. И ночь одна
Молчит. В её пределах – тишина,
И в тишине хранится сон столетий.
VI
И в тишине хранится сон столетий.
Не помнящим родства – им нет числа.
Кто сосчитал века? Кого спасла
Цифирь времён? Что – пафос междометий?
Где? – в Вифлееме или в Назарете
Искать спасенья? Горестная мгла
Нас окружает. Тёмные дела
Уносят жизнь в её пустом расцвете.
Нас окружают тёмные века,
Нам не сорвать тернового венка
И не взойти на крест. И кто в ответе
За все распятья ночи? – Мы одни,
И сон веков уносит наши дни,
Столетья спят – и вот темно на свете.
VII
Столетья спят – и вот темно на свете,
Книг не прочесть, икон
«Молчанья больше нет» (франц.).