Пират. Владимир Александрович Сединкин
радист был вполне себе здоров, только защитная пластина на правом плече покрыта паутинкой глубоких трещин.
– Что с «Гермесом»? Не повредили?
– Никак нет, – доложил тот. – Включил настройку. Это займёт пару минут.
– Хорошо, – кивнул я и бросил взгляд за ограду.
Не может быть! Не верю своим глазам!
В следующую секунду я напялил на себя шлем и, моля бога о том, что ошибся, активировал режим наблюдения. Клик! Приблизить! Клик! Ещё приблизить! Чтоб тебя!
Увиденное заставило меня содрогнутся. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я заорал:
– Внимание всем! С севера к нам движется крупный вражеский отряд! Есть техника! Готовимся к бою!
Никакой паники не было. Паниковать нас отучают ещё в Академии. «Ты же имперец, соль земли, трястись тебе не к лицу! Выше голову! Выше!» – говорил нам в учебке щтабс-капитан Делиг.
Каждый знал, что ему делать. Собранные боеприпасы пошли по рукам. Бывшие пленные способные держать оружие, облачались в «Черепах» и вооружались. Петрова каким-то чудом завела свой шагоход и начала стаскивать к ограде поваленные стволы деревьев. По-моему, из машины что-то капает. Нет, точно капает.
– Бутерус, Богачёв, Баранов проверить личный состав! – продолжал отдавать команды я, пытаясь во всех подробностях разглядеть противника. Через пару минут это действительно стало возможно.
– В рот вам кило печенья! – ругнулся рядом со мной особист, присовокупив затем кое-что покрепче. – Командуй поручик, командуй.
Прямо на нас ползла настоящая маленькая армия. Не меньше четырёх рот пехоты, десяток бронетранспортёров и даже четыре танка. Откуда они берутся то?
– Ну всё, приехали, – произнёс, замерший рядом со мной Бутерус, захлопывая забрало шлема.
8. Многостаночник
Все офицеры и прапорщики, впрочем, в нашем полку он был только у меня, собрались под сенью, чудом оставшейся нетронутой гигантской берёзы, ствол которой в метре от земли разделялся на три самостоятельных дерева.
– Я же говорю, командуйте, поручик, а мы будем исполнять, – быстро заткнул рты Кирпичёв попытавшимся было возбухать офицерам.
– А где полковник? – спросил кто-то позади меня.
– Рогову голову ещё при посадке оторвало, – как-то подозрительно спокойно сообщил нам Минутка, сжимая старенькую штурмовую винтовку Сорогина.
Побелевшие от напряжения пальцы майора вцепились в оружие мёртвой хваткой, лицо, залитое кровью, было серо-зелёного цвета. Воропаев поймал мой взгляд и кивнул.
– А почему, собственно, он? – влез в круг обступивших нас однополчан мой ротный.
Кирпичёв странно дёрнулся, покраснел и резко повернулся к Берестову.
– Потому что ты, сука, когда в нас стрелять на трассе начали, свою жопу спасать бросился, а Корсаков раненого солдата на себе потащил! Я своими глазами видел! И закрой свой рот, капитан! Если живыми вернёмся, я про тебя такой рапорт напишу… полетишь на Снежную