Червь. Vilian Vilian
встретил меня, как старый знакомый, который давно потерял ко мне интерес. Его шум напоминал далёкий гул моря, который слышен только тогда, когда все остальные звуки затихают. Воздух был тяжёлым, с привкусом металла и тонкой нитью горечи, словно выжатый из бесконечных труб, спрятанных под городом.
Возвращение в Токио не приносило никакого облегчения.
Я вернулся в свою квартиру поздно вечером. Дверь открылась легко, словно ждала меня всё это время. Внутри было темно и холодно. Я протянул руку к выключателю, и тусклый свет залил маленькую комнату, где всё оставалось на своих местах.
На полу у стены стояла пустая бутылка из-под воды. В углу – пара обуви, пыльная, как будто время в этом месте шло с особой скоростью. Стол на кухне был чистым.
Я прошёл в комнату и сел на кровать. Матрас оказался жёстче, чем я запомнил, но это не имело значения. Здесь всё казалось слегка чужим, даже запах – смесь застоявшегося воздуха и едва уловимой влаги.
Токио за окном продолжал жить своей жизнью. Город, который никогда не спит, но и никогда по-настоящему не просыпается. Его шум доносился через закрытое окно, приглушённый, как воспоминание, которое ты стараешься забыть, но оно не исчезает.
Я посмотрел на полку с книгами. Их было три. Одна из них, кажется, так и не была открыта. Наверное, я купил её по ошибке, или, может быть, надеялся, что однажды она станет интереснее в моих глазах.
Я лёг на кровать и закрыл глаза. Мысли текли медленно, одна за другой, будто не желая вытеснять друг друга. Всё, что происходило последние дни, теперь казалось отдалённым, почти нереальным.
*** умер. Я вернулся в город, где ничего не изменилось, и в то же время изменилось всё. И теперь я снова здесь, в этой квартире, которая никогда не была для меня домом. Впрочем, как и отчий дом.
Тишина заполнила комнату, медленно и неотвратимо. Я открыл глаза и уставился в потолок. В нём не было ничего, кроме того, что он был похож на белое пятно, но почему-то именно оно казалось самым реальным во всей квартире.
Утром меня разбудил звонок в дверь. Резкий, неумолимый звук, который порвал тишину, будто кто-то внезапно разорвал паутину, висящую в воздухе. Я поднялся с кровати, чувствуя, как мышцы после ночи обвисают. Было ещё раннее утро, и в комнате лежал странный полумрак, не дающий чёткого представления о времени суток.
Я подошёл к двери, и на пороге стоял арендодатель. Он был, как всегда, в тёмном костюме, с тяжёлыми ботинками и без единого выражения на лице. Его лицо не менялось. Оно не говорило о том, что он был рад меня видеть, и не говорило о том, что ему это было неприятно.
"Я продаю квартиру", – сказал он, не здороваюсь и не объясняя, почему выбрал именно это время для такого важного объявления. В его голосе не было ни тревоги, ни сомнений.
Я стоял, будто не понимая, что это значит. Продажа квартиры. Для меня это не было чем-то новым или неожиданным, но как-то сразу стало ясным, что это шаг, который в чём-то изменит всё. Тот странный, пустой угол, в котором я жил, исчезал из-под ног.
"Ты должен выселиться в течение этого