Тибетская медицина: современные практики здоровья. Жимба Данзанов
к разрушению самой системы. Именно такой подход дает наилучшие результаты для поддержания здоровья и долголетия.
Несмотря на свой возраст, дедушка был действительно современным человеком. Ему было интересно все, он очень много путешествовал. В свое время он много лет прожил в Тибете. Но после китайской оккупации тибетцы, и особенно монахи, были вынуждены бежать из страны. Они разъехались кто куда. Именно поэтому у дедушки было множество друзей по всему миру. Он побывал в Америке и с удовольствием встречался со многими знакомыми, кто был жив, даже через сорок-пятьдесят лет.
В монастыре я никогда не учился как буддийский монах. С детства я не хотел им быть, отвергал все попытки сделать меня монахом. При этом в монастырях училось много детей, я с ними, конечно, играл и проводил время. Часто посещал их занятия. А там учитель объяснял, все рассказывал, волей-неволей, хочешь не хочешь, я играл и все это слушал. Многие ученики дедушки приходили к нам домой учиться.
Я сам по себе всегда был чувствительным человеком, эмоциональным, вспыльчивым. Это все как раз в моей конституции «Ветер-Желчь». Мы жили в храмах, дедушка занимал важное положение, а я был его сыном. Так как дедушка растил меня одного, я был очень избалованным молодым человеком, мне было многое позволено. И монахи, и послушники, конечно, моего дедушку боялись, а я их непомерно раздражал. Например, зимой мы с другими ребятами ездили кататься на санках, и почему-то я всегда был самым нижним, на кого все ложились и скатывались с горки. Моего возраста детей мало было, почти все старше меня на три-пять лет. Они не могли меня напрямую обидеть, потому что боялись, что я расскажу дедушке. Но я никогда не рассказывал. Я прекрасно понимал – если я один раз расскажу, то все, мне будет закрыт вход в их круг, я стану изгоем и играть мне будет не с кем. Так что все издевательства с их стороны я терпел, лишь бы они брали меня с собой играть.
Я уже в детстве понимал, что наш организм – целостная система. То есть сам я состою из сознания и тела. Тело – это сосуд, то, в чем находится мое сознание. И когда что-то происходит в моем уме, когда я испытываю эмоции или о чем-то думаю, на это реагирует мое тело. Это я тоже понимал. И когда что-то происходит с моим телом, например, зубная боль (все же в детстве испытывали эту боль), то уже нет никакого особо настроения, никакой радости. Мое настроение меняется, все бесит, мое тело испытывает боль – и мое сознание напряжено, оно словно сморщивается, меня одолевают страхи.
То, что чувствуешь внутри, все равно отражается на твоем теле. Все, что тело чувствует, отражается на твоем сознании. Это я понимал с самого детства.
Еще вторая причина такого ясного знания – моя вовлеченность в понимание и теорию медитации. Детей в дацане учили как медитировать, что такое сознание, что такое ум, как нужно воспринимать свой ум, как можно его обуздать, какие виды медитации существуют, что такое привыкание к объекту своей медитации. Есть однонаправленная медитация, например,