Песнь Гилберта.
полушубком. Его крылья слегка вздрагивали во сне. Он был единственным, кто замерзал даже в отапливаемом шатре. «Теплолюбивая птица», – подумал Джеймс и улыбнулся. Ему нестерпимо захотелось потрепать си́рина по голове, ощутить в ладони мягкие перья, но парень всё же сдержался.
– Прости, приятель, но ты никогда не будешь свободен, – тихо прошептал Джеймс и вышел из шатра. Гилберт беспокойно пошевелился во сне. Ему снился полёт в безграничном небе.
Полёты подарили Гилберту силы на борьбу. Соприкосновение с этим утраченным наследием си́ринов придавало мужества и разжигало страстное желание вновь обрести сладкую свободу. Летать без оков и границ, вернуть утраченное в череде страданий счастье. Гилберт с ещё большим усердием искал возможность для побега, тщательно высматривая слабость своих мучителей, и, в конце концов, нашёл. Шанс невелик, но упускать его си́рин не собирался.
В очередной раз его готовили к выходу на манеж: Томас держал верёвку у шеи, Джеймс защёлкивал кандалы на ногах. Всё это стало для них рутиной, и люди бездумно действовали по привычке. К тому же си́рин последнее время вёл себя очень спокойно и податливо. По-видимому, выплёскивал свою звериную энергию в полётах на манеже. «Вот и славно, – думал Джеймс, – наконец-то смирился, и у нас теперь не будет проблем». Послышался щелчок открывающихся наручников, и за долю секунды всё изменилось. Сейчас или никогда. Гилберт резким движением высвободил руки из-за спины и вцепился ими в верёвку у шеи. В следующий миг, когда Томас её натянул, удавка уже не врезалась в нежную шею си́рина, а встретилась с сопротивлением костей его пальцев. Ещё мгновение, Гилберт натянул бечёвку достаточно, чтобы вынырнуть из удушающей западни, и тюремщик сзади упал навзничь, потеряв равновесие. Словно в замедленной съёмке си́рин сбил ударом кулака Джеймса на пол и схватил связку ключей. Но парень оказал яростное сопротивление. Завязалась недолгая борьба. Гилберт в порыве отчаяния нанёс несколько ударов своим острым клювом и пробил Джеймсу левую руку насквозь. От неожиданной резкой боли тот вскрикнул и съежился, истекая кровью. Краем сознания Гилберту было жаль, что ему пришлось навредить этому человеку, но размышлять об этом уже некогда. Каждая секунда на счету. Си́рин давно запомнил, как выглядит подходящий ключ. Дрожащими руками Гилберт открыл кандалы. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем замок поддался и, разочарованно щёлкнув, отпустил свою жертву. Выход перегородил Томас. Он уже почти закрыл дверь клетки, но тут Гилберт всем своим весом налетел на неё. Мужчину отбросило на несколько метров, а проход вновь освободился. Си́рин в несколько прыжков оказался у выхода из шатра и, отдёрнув парусину в проёме, выбежал на волю. Холодный снег кусал голые ступни, ледяной ветер продувал насквозь, но всё это неважно. У него получилось! Он вырвался на свободу! Ликование наполняло сердце. Прыжок, ещё один, Гилберт оттолкнулся от земли, расправив крылья, чтобы взмыть в небо и покинуть это проклятое место. Ледяной ветер уже