Скорбная песнь истерзанной души.
И какой лучше способ тогда избрать? А сделает ли он всё быстро и безболезненно, если я попрошу его, исполнит ли мою просьбу. И что делать, если он откажется?»
Подгоняемый этими и многими другими мыслями, я уже ничего не боялся и бодро шагал по лестнице. Настолько бодро, что почти не заметил, как вставил ключ в замок, открыл дверь и впервые за много лет оказался в длинном тёмном коридоре, по обе стороны которого располагались суровые стражи, охраняющие моё прошлое, или скорее меня от моего прошлого, сделанные из дуба, покрытые тёмно-коричневой краской. Я нажал на выключатель, но свет, конечно, не загорелся19. Бордовая ковровая дорожка была покрыта слоем пыли, окно в конце коридора занавешено куском какой-то ткани, наспех прибитым к стене, а на полу возле одной из дверей валялись молоток, гвозди и несколько досок. Шум доносился из комнаты, которая раньше служила мне своего рода студией. Она скрывалась за последней дверью справа. Туда я и направился.
Приближаясь, я в какой-то момент услышал, пусть и приглушённо, хорошо знакомую мне мелодию, которая бередила старые раны. Я надеялся, что это лишь странная игра воспалённого разума, но стоя у двери понял: нет, песня действительно звучит.
Я просунул руку между досками, нащупал ручку, нажал на неё и толкнул дверь. Она со скрипом распахнулась. Если там действительно кто-то есть, он уже точно знает о моём прибытии. Я присел на корточки, кряхтя пролез под досками и оказался внутри.
В комнате было темно. Ещё темнее, чем в остальной части дома. Мрак тут действительно словно сгущался. Он не был просто отсутствием света, он был отдельной субстанцией, наполняющей пространство комнаты. Поэтому я не сразу заметил фигуру, стоящую спиной ко мне в дальнем углу справа, у журнального столика, на котором стоял виниловый проигрыватель, подаренный мне Ванессой на нашу третью и последнюю годовщину, и деревянный ящик – в нём хранились пластинки. Но одна сейчас вертелась в проигрывателе. Альбом «Meat Is Murder» группы The Smiths. Звучала песня «Well I Wonder». Наша с ней песня.
Неподвижная тёмная фигура держала в бледных руках конверт от той пластинки, не отрываясь смотрела на пластинку, что вертелась в проигрывателе и, казалось, вслушивалась в песню всей своей душой, всем сердцем, вгрызалась в каждый пассаж, каждую ноту и фразу как в спелый фрукт, дабы ощутить вкус прошлого, по которому тоскуешь. Для неё эта песня, видимо, тоже много значит. Посреди комнаты вверх тормашками валялась коробка, из неё высыпалась часть вещей.
Я стал подходить ближе к таинственной фигуре, и тайна её постепенно рассеялась. Я узнал, кто стоит передо мной. Хотя, наверное, знал с самого начала, как только бросил на неё первый взгляд, но отказывался это признавать, неосознанно заглушая внутренний голос, что твердил мне очевидное. Никакого вора-убийцы, никакого невероятного проникновения в дом через крышу, никакого избавления. Былое воодушевление вмиг иссякло. Фигура повернулась и обратила на меня свой взор. Это была моя Ванесса, облачённая в длинное до пола чёрное платье, которое так нравилось нам обоим. Окровавленное,
И я нажал на него скорее всего для того, чтобы убедиться, что свет точно не включится.