В семье не без урода. Ярослав Смолин
покрышке, валяющейся в песке, чем попытаться двигаться под музыку, ещё и на глазах у других.
Глава 3. Я – сука.
Моя социальная жизнь в лагере протекала в привычном мне ключе. Социум жил своей жизнью, я ему тоже особо старался не досаждать. Так оно шло до одного события, случившегося как-то раз под ночь.
Вожатый в обычном лагере или тренер, если лагерь спортивный должен следить за подопечными день и ночь. То есть у тренера-вожатого есть своя комната, но свободного времени – нет.
Но однажды случилось вот что. Тренер после отбоя вошёл в нашу палату и прошёл прямо к моей койке.
– Не спишь?
– Пока что нет. А что?
– Иди сюда, ты мне нужен. Оденься.
Я послушно встал, оделся и вышел в коридор следом за Владимиром.
– В общем, дело такое, Ярослав. Мне надо сейчас уйти где-то, – он задумался – на часа полтора. Ты остаёшься здесь за главного, понял? Сиди в коридоре и следи за порядком. Если кто-то будет шуметь – докладываешь мне потом, ясно?
Я кивнул.
– Можешь поиграть в игру на телевизоре. В какую хочешь сыграть? В теннис или в клептоманию?
– В теннис – удивлённо протянул я.
Первые минут пять я наслаждался моментом: держа в руках пульт от телевизора, перемещал вверх-вниз плашку, служившую ракеткой и следил за шариком, и совершенно не понимал, за какие заслуги именно я удостоился такой великой привилегии – не просто не спать после отбоя, а ещё и играть на телевизоре в игру.
До начала моей сознательной жизни оставались считанные дни, до того, как я вынужден был начать с подозрением относиться ко всему, что выглядело на первый взгляд дружелюбным, просчитывать причины, резоны и следствия. Но этот вечер был всё ещё до начала сознательной жизни и я просто радовался, что взрослые разрешили не спать и играть в игру. Как, в общем, и полагается детям.
Но затем кто-то вышел в туалет. Кажется, это был Кетчуп.
– Слышь, а ты не опух тут телевизор после отбоя включать?! – спросил он меня.
– Мне вообще-то разрешил тренер – ответил я
– А если я его спрошу пойду, а? Давай если он тебе не разрешил, то мы всей палатой тебе бегущего осла делаем, согласен? – Кетчуп стал угрожающе нависать надо мной.
– А он ушёл.
– ПАЦАНЫ, ТРЕНЕРА НЕТ!!! – заорал Кетчуп во всю свою лужёную глотку.
Мирно дремлющий корпус лагеря тотчас же превратился в сплошной кавардак. Все высыпали из своих палат и принялись беситься. Старшие с сигаретами побежали к выходу. У меня кто-то выхватил из рук пульт с игрой.
– Короче, ты стоишь на шухере – один из старшаков взял меня за плечо и выпихнул на улицу.
Из сказанного я понял только “стоишь”. Я и встал недалеко от выхода. Гвалт внутри корпуса стоял такой, что слышно было даже с улицы. Я стоял в сумерках северной белой ночи. Меня кусали комары и я, отмахиваясь от них, стал ходить кругами вокруг корпуса. Наконец показалась фигура тренера.
– А