В семье не без урода. Ярослав Смолин
впрочем, не противоречат друг другу, порой даже дополняют. Руководя коллективом подростков я понял, что чтобы не знать, что происходит в твоём коллективе – надо быть либо круглым идиотом, либо ходить на работу с ушами и глазами, наглухо залепленными дерьмом, либо на этот коллектив должно быть наплевать с высочайшей на свете колокольни. В случае с подавляющим большинством училок в российских учебных заведениях – может быть всё одновременно и разом. Коллектив детей – он весь, как на ладони у руководителя, и замечено так же и то, что ребята неформальную власть начинают между собой делить ровно тогда, когда назначенный руководитель из числа взрослых не имеет ни уважения, ни влияния, ни доверия.
Ошибки, впрочем, могут случиться у любого, и я думал, что, бесспорно, может случиться ситуация, способная выйти из-под моего контроля. Но для решения оной я бы звонил во все колокола и рельсы, вплоть до комитета, не будь я способен разрешить какие-то конфликты.
Почему тренера в том злополучном лагере выбрали политику невмешательства – тут, помимо их банальной тупизны (вы видели хоть раз умных спортсменов? если вы ответите утвердительно, я скорее вам поверю, что вы скажете, что живого лепрекона видели), отсутствия педагогического таланта, есть, думаю ещё кое-что. А именно то, что они сами – такая же безмозглая злобная гопота, как и подавляющее число их подопечных. Они сами росли так, они сами имеют такие же точно опыт и систему ценностей.
Свободное время, которого, как казалось прежде, мне не хватает, стало тянуться невыносимо долго, потому что теперь я не мог находиться на игровой площадке, на стадионе или ещё где-то, где могли быть ребята из моего отряда. Моим местом бдений стал отныне заброшенный бассейн недалеко от нашего корпуса. Это была ржавая металлическая коробка с пущенными поверху трибунами, а сама ванна была пустой и заросшей репейниками и лопухами. Я сжимал в руках две свои самые ценные вещи – кассетный плеер с давно севшими и измятыми постукиванием батарейками и футбольный мяч и просто смотрел в одну точку на росчерки теней от пробивающегося сюда солнца сквозь отсутствующие половицы трибун. Отряд веселился и наслаждался жизнью – они играли в футбол, старшаки подкатывали к девочкам из других отрядов. Меня не существовало. Я был сам не уверен – а существую ли я на самом деле?
Однажды в очереди в столовую прямо передо мной вбежал с подносом Поттер и отпихнул меня.
– Ты чё, опух?! – спросил я.
– Это моё место, понял? – Поттер обладал писклявым непереломанным голосом.
– Пошёл на хуй отсюда, Потник! Я здесь стою – напёр на него я.
– Ты кого, сука, ебанат, Потником назвал, а? – заверещал лопоухий очкарик.
– Тебя, сраный Гарри Потник!
Вокруг стала собираться толпа.
– Слышь, я, конечно, не провокатор, но это, по ходу, заява! – ощерился Кетчуп, беря Потника за правое плечо.
– Я не подстрекатель, но я бы за такое вмазал, отвечаю! – вставил Жёлтый Пояс, беря его за левое плечо.
– Я