Последний Туарег. Альберто Васкес-Фигероа
двигались вместе, быстрой походкой, но без рыси, следуя ритму лидера, и держали дистанцию без необходимости подгонять их кнутом.
Такая слаженность между людьми и животными делала их смертельно опасным противником в этом заброшенном каменистом уголке Сахары. Гасель понял, что, возможно, совершил серьезную ошибку, выбрав это место для столкновения с ними.
Если бы он атаковал, независимо от успеха, могло произойти два варианта: они могли попытаться сбежать, зная, что его снайперский прицел дает ему преимущество, или рискнуть, чтобы найти и устранить его до наступления темноты, когда его ночной прицел еще больше увеличил бы это преимущество.
Он попытался представить, как бы поступил на его месте Омар аль-Кебир, но ему это не удалось. Тот был опытным наемником, привыкшим к опасным ситуациям, а он всего лишь простой водитель грузовика, который до вчерашней ночи никогда не участвовал в боевых действиях.
Оценив положение солнца, он прикинул, что до наступления темноты, несмотря на краткость сумерек в этих широтах, оставалось около часа, а час может казаться бесконечным, когда профессиональные охотники на людей решают начать охоту.
Они продолжали приближаться.
Он наблюдал за ними через щель между камнями, не двигаясь и почти не дыша, понимая, что пара глаз внимательно изучает каждый участок в круговой зоне. Это показывало, что они полностью доверяли своему лидеру и знали, где их животные ставят ноги.
Они походили на автоматы.
Это было несправедливо; совершенно несправедливо. Он должен был находиться сейчас за рулем своего грузовика, дружелюбно беседуя с пассажирами, сидящими рядом с ним, обычно богатыми торговцами, которые могли позволить себе роскошь заплатить в двадцать раз больше за поездку в кабине. Они обычно приносили с собой корзины, полные аппетитных лакомств, которые не раздумывая делились с водителем, доставлявшим их целыми и невредимыми к месту назначения.
Это было несправедливо; он не должен был быть здесь сейчас, а где-то далеко, потому что уже убил троих ренегатов.
Сколько еще ему нужно было убить, чтобы Хасан остался доволен?
До тех пор, пока не останется ни одного, а их было много.
И будет еще больше, потому что вирус фанатичного экстремизма распространялся как пандемия, как «черная чума», которая не исчезнет, пока последний человек на планете не примет ислам и не признает, что нет другого бога, кроме Аллаха.
Газель Мугтар признавал это; он всегда принимал это без малейших сомнений в душе. Но то, чего он не мог принять, – это то, что те, кто продали себя тирану, убивая и пытая за деньги, достойны считаться «истинными мусульманами».
Однако, независимо от того, принимал он это или нет, они продолжали свой путь, невозмутимые.
По траектории их движения они должны были пройти примерно в двухстах метрах слева от его укрытия, что было значительным расстоянием, учитывая, что они постоянно двигались. Тем не менее, он рассчитал,