Сибирские рассказы. Николай Углов
хочет посмотреть кабину, залазьте на крыло.
Мы с другом одними из первых очутились у кабины. Афанасий тараторит:
– Боже мой, сколько непонятных приборов! Смотри, Колька, и во второй кабине уйма приборов! Вот умный лётчик! Полубог. И как он разбирается в них? Какой смелый лётчик, по небу летает! Вот это техника! Фу ты! Наша полундра по сравнению с этим гигантом ерунда!
Через некоторое время лётчик, приветливо попрощавшись с людьми, взлетел. Мы ещё долго смотрели ему вслед и рассуждали о чудо – технике. Потрясённый, я сказал Афоньке:
– Ты знаешь? Я выучусь обязательно на лётчика. Какая у него интересная жизнь. Я представляю, как с воздуха ему интересно наблюдать за нами, за коровами, собаками. Мы для него там все козявки. А камни как интересно бы кидать в пруд или Шегарку оттуда? Представляешь?
Афанасий, погрустнев, тихо ответил:
– Надо быть умным, чтобы стать лётчиком. Нет, я не смогу. Да и ты тоже.
Неожиданный прилёт самолёта оставил в моём сердце навсегда след. Я твёрдо решил добиваться поставленной цели – стать лётчиком!
Я очень полюбил кино, которое только что вошло в нашу жизнь. А директор Микрюков, зная это, старался перед приездом кинопередвижки в село подловить меня на каком-нибудь нарушении дисциплины, и лишить просмотра картины. Фильм привозили очень редко – раз в месяц, и вся деревня обычно собиралась на него. Фильм крутили весь день. Кино показывали в клубе, который был рядом с мостом через реку. Клуб представлял собой бревенчатое здание с высоким крыльцом и тесовой крышей. Посреди зала, вмещавшего до ста человек, стоял небольшой бильярд с маленькими металлическими гладкими шарами. Около него вечно толпились взрослые ребята с цигарками в зубах и лихо сдвинутыми набекрень кепками. Вечно что – то спорят, шумят и громче всех Колька Пасён. Вдоль стен стоят лавки, на которых сидят и щёлкают семечки девки. Шушукаются, смеются, игриво поглядывая на ребят. Пасён берёт кий, стряхивает пепел на бархат стола и громко басит:
– А ну, разбойнички – мазилы! Посмотрите, как играют настоящие мужики!
Прицеливается в середину, бьёт лихо. Лампа под потолком вздрагивает и коптит. Шар перелетает через борт и катится под ноги завизжавших девок. Пасён тут как тут – бросается под ноги девок, норовя залезть им под юбки:
– А ну, девоньки! Куда спрятали мой шарик? Ой, как вам не стыдно, куда его запрятали.
Щипает разбегающихся девчат. Он хмельной – видно хватанул стакан первача у бабки Зайчихи. Заведующий клубом Петька Гуров утихомиривает всех, возвращая девок в клуб, и приглашая Пасёна продолжить игру. Он сам тоже навеселе. Хромовые сапоги в гармошку надраены ваксой до блеска. Пшеничный чуб рвётся из под лакированного козырька фуражки.
На время сеанса бильярдный стол отодвигался в угол, расставлялись рядами лавки. Гур-косой (так мы его звали) становился у входа и начинал по билетам пускать в зал народ. На сцену –