Сибирские рассказы. Николай Углов
месте. Тогда Петька у входа – подкопа устроил туалет, и мы частенько влезали руками-ногами в дерьмо, проклиная «вонючего Гура». Хорошо помню. Стемнело, народ закончил галдеть, затрещал движок, начинаем быстро, по очереди лезть снаружи под клуб. У входа вроде всё нормально, лезу дальше по мягкому сухому грунту между деревянными столбиками, держащими пол сцены. Вдруг пятерня провалилась во что – то мягкое и сразу завоняло. Взвоешь от досады:
– Угодил! Сволочь, Гур! Раскидал лопатой своё говно от входа под всей сценой!
Сбоку хохочут громко над тобой. Это Пасён с дружками светятся цигарками в темноте. Дым коромыслом! Скорее в зал, а то задохнёшься. Руку брезгливо вытираешь о столбики и сухую землю. Попались кадры потемнее – пулей вылетаешь из-под лестницы и на первую лавку! Ну, слава Богу, проскочил!
Как – то лишил меня директор просмотра кино, но я не унывал. Всё равно, думаю, посмотрю! Шёл интереснейший фильм – «Свадьба с приданым», а в первом ряду сидел директор, и трудно было проскочить мимо него. Злюсь, сижу у выхода, выглядываю из-под лестницы, дрожу от возбуждения. В зале народ хохочет, а вверху на сцене заливается Курочкин:
Обо мне все люди скажут: сердцем чист и неспесив
Или я в масштабах ваших недостаточно красив?
Начали менять первую часть, потемнело, выскочил – угодил в лапы дирику! Схватил за руки, вывел из клуба, через минуту я опять под лестницей. Выскакиваю во второй раз – опять узрел он, выловил, больно схватил за ухо и вывел. Ну, думаю, не тут-то было! Не на того напал – всё равно посмотрю фильм! В третий раз проскочил, прокувыркался на четвереньках, и ползком в зал, затих под скамейками где-то в середине. Выглядываю из-за спин, смотрю кино и радуюсь. Вдруг директор встаёт с первого ряда, прерывает фильм, зажигает две лампы «десятилинейки», и вышагивает по рядам, высматривая меня. Я забился под лавку между чьих-то сапог и вдруг грубые сильные мужские руки отрывают меня от пола. От досады заорал, заревел, мотаю руками и ногами, вырываюсь изо всех сил, а красный от злости дирик тащит меня из рядов. И никто не заступится, никто не возмущается, наконец, что прервали кино. Все смотрят, чем это кончится? Мелькнуло испуганное лицо матери и растерянное отчима, но и они боятся за меня заступиться. От отчаяния заревел ещё громче:
– Пустите! Что я вам сделал? Чего вы ко мне привязались? Люди! Заступитесь за меня!
Да где там! Кто заступится? Все дрожат и боятся власти. А тот ещё больше разошёлся, рассвирепел. Как даванёт меня своими стальными ручищами – аж у меня рёбра хрустнули, и сдавило дыхание! Я замолчал от боли и испуга. А он открыл двери клуба и как швырнёт меня прямо на землю – я и потерял сознание! Выскочила в слезах мать и отчим, что-то запоздало кричат вслед директору. Все втроём пошли домой. Так и не посмотрели фильм! Я всхлипываю, мать плачет, переругались с отчимом. Самим видно, стыдно, что не заступились за меня, не дали отпор директору!