Семейная драма XVIII столетия. Дело Александры Воейковой. Александр Борисович Каменский
оное мое намерение весьма порядочное. Если ж, де, он и после их того ему совету и увещания останется в прежних своих дебожах и в тиранстве противу меня, также и в незазорном с нею, Несвицкою, неистовстве, которая его коварством своим по его простоте и неосторожности интригами своими как слепова в петлю вогнала и порочному еще больше пороков и несчастия приумножила, единственно только для своей от него корысти в таковую его гибель довела, чтоб чрез то всю его имение обобрать ей себе, и он до такова дойдет мотовства по своей к ней ослепленной страсти, что не оставит ни единыя души себе и детям на пристанище и пропитание, в каком де случае, не допущая их до сего несчастия, должно им по родству помочь и воздержать его от того, не утруждая сею прозьбою ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА особу, а тоже, де, самое могут оне испросить от Правительствующаго Сената по силе ВЫСОЧАЙШАГО Учреждения о губерниях[30], на каковыя случаи зделаны ныне ВЫСОЧАЙШЕЕ узаконение к пресечению распутным людям мотовства, как есть, де, они ему госпожа генеральша Хитрово и он, князь Гагарин, ближайшие люди свойством. На что самое он, князь Гагарин, опорачивая мужа моего таковыя деянии, согласился и ему, мужу моему, о том объявили. Но муж мой, узная, какия приняты ими меры ко удержанию его распутнаго жития и мотовства, он, не хотя лишиться полновластия в ымении своем опекою, а также и от пороков своих отстать, но ко избавлению от того по наставлению княгини Несвицкой прибегнул он к тому ж князю Гагарину и столько в том предуспел, что нашел способ преклонить его уже к своему удовлетворению столь сильно, что ис покровителя моего зделался он, Гагарин, гонителем моим и тогда ж отступил от условия своего и обратился из одной чрезвычайности в другую: вместо обещаннаго мне защищения удостоверил уже его, мужа моего, в той безопасности, что он никогда опекою имения своего не лишится и что он будет первейший его протектор, и таковым удостоверением и наиболея поощрил мужа моего ко всякому страстей его стремлению и тем еще больше зделал разврат нашего союза, подав ему надежду и одобрение хуже прежняго себя вести, а меня гнать и ненавидеть.
И муж мой после самаго того не преминул еще более простирать свои гнусныя дебожи и ко всяким дерзостям себя направить, так что злея и жесточае предоставил мне нижеследующее наказание, а также обще с ним и Несвицкая княгиня не преставала меня гнать так много, что я не могу, АВГУСТЕЙШАЯ МОНАРХИНЯ, всех обид и мучений моих, причиняемых мне означенною Несвицкою, на сей бумаге объяснить, сколь ея ко мне ненависть, а к имению мужа моего жадность далеко простиралась, так что она наконец не устрашилась преклонить его, мужа моего, к такой важной дерзости, чтоб он и жизни моей меня лишил, уверив его по сущей его легковерности в безопасности сей, будто бы сие его убивство меня на их щет не отнесется. И, условившись, она, Несвицкая, с ним, мужем моим, зделать сие противу меня злодеяние под видом таким к их правости, будто бы таковой случай случиться мог в небытность мужа моего в Москве, а от пьянства и дерзости
«Учреждения для управления губерний Всероссийской империи» («Учреждение о губерниях») – законодательный акт Екатерины II от 7 ноября 1775 г., согласно которому в России были осуществлены административная и судебная реформы.