Семейная драма XVIII столетия. Дело Александры Воейковой. Александр Борисович Каменский
правосудие во всех причиненных мне от мужа моего обидах, а паче детей наших отдать в мое воспитание, представляя тому законныя притчины, мотовство же его пресечь или милостивейшим его посредством преклонить мужа моего к обоюдному со мною миру и тем доставить нам каждому из нас принадлежащее, как то жене мужа, а детям мать и призрение. Но столь я несчастлива в роде человеческом, что при всей его превосходительства отличной добродетели и справедливости оным счастием, по причине ближайшаго его родства с князем Гагариным и с моим мужем, воспользовать не удостоилась, потому что князя Гаврилы Петровича Гагарина родная тетка, а матери его княгине Анне Михайловне по отце Леонтьевой родная сестра Елисавета Михайловна Леонтьева в супружестве за Петром Дмитриевичем Еропкиным, а за Гагариным в супружестве мужа моего двоюродная сестра, родного дяди его Федора Матвеевича Воейкова дочь Прасковья Федоровна, да и кроме того обе они, Еропкина и Гагарина, ему же, мужу моему, сами по себе внучатные тетки[38]. А потому он, главнокомандующий, не только с ним, князем Гагариным, между собою, но и с мужем имеют по крови и супружества самоближайшее родство и свойство такое, что у всех их трех одно семейство и один почти дом. Почему он, князь Гагарин, и перепросил Петра Дмитриевича, чтоб он законнаго правосудия мне отказал, и его высокопревосходительство отосвался тем, что он не может ни судить обид моих и ни примирить мужа моего обоюдным со мною миром, ни детей моих мне отдать, ни разпутностей его прекратить, да и полно де мне утруждать собственно ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО, объявя при том, что он по родству с мужем моим посылал князя Гагарина склонять его к миру со мною, но он, де, отвечал, что не только жить со мною обще, но и видеть меня не желает и детей мне ни единаго отдать не согласен, а прекланяли, де, на то только, чтоб делать мне погоднаго содержания по 500 ру[блей].
Но как я, не желая при всех мужа моего пороках и жестокостях ко мне быть разводною женою, а паче чтоб оставить детей моих вовсе, и таковой предлагаемой мне мир и на добровольное расторжение брака согласиться не могла. Средств же к примирению никаковых уже не оставалось, то по сей моей и детей моих крайности могу сказать по совести, что противу воли моей, но доведена будучи деяниями мужа моего до того, что принуждена была ехать обратно в Петербург и подать Правительствующаго Сената во 2-й департамент прошение с прописанием законных подозрений, за которыми я дела моего в Москве иметь не могу, и с подробным объяснением всех вышеписанных обстоятельств. По которому моему прошению 1787-го году марта от 16-го на основании ВЫСОЧАШАГО о губерниях Учреждения 84-й и 391-й статей и было определено, чтоб к господам главнокомандующему в Москве генерал-аншефу, сенатору и ковалеру Петру Дмитриевичу Еропкину и к правящему должность рязанского и танбовскаго генерала-губернатора Гудовичу послать указы, предписав, дабы по жительству мужа моего и по случаю всех произшествий в Москве, а по состоянию недвижимаго его имения в Резанском наместничестве, учиня между собою надлежащее
Дочери М. И. Леонтьева.