Тьма, Огонь и Пепел. Антон S.A
скелетами существ, из рёбер которых проросли кристаллы, похожие на сталактиты. В центре возвышался Храм Молчащих Языков, его стены покрыты барельефами шаманов, приносящих в жертву самих себя. Зарг’ра вошла, ломая плетью из цепей дверь, заросшую грибницей. Внутри пахло ладаном и гниющими плодами. На алтаре из обсидиана лежала Книга Разорванных Обетов, её страницы из кожи, буквы – из запёкшейся крови.
– Ты пришла за силой, которая сожрёт тебя, – раздался голос из темноты.
Из тени вышел Дух Последнего Шамана – существо с телом, как дым, и лицом, закрытым маской из птичьих перьев. Его руки, длинные и костлявые, указывали на книгу.
– Ритуал требует жертвы. Ты готова отдать память? Или страх?
Зарг’ра взяла книгу, ощущая, как её пальцы прилипают к страницам.
– Я отдам только то, что сама выберу, – ответила она, разрывая тишину храма. – А ты… научишь, как стать сильнее тебя.
Дух засмеялся, и стены задрожали, но в глазах Зарг’ры горело то, что не могло сломить даже древнее проклятие – непокорность. Она знала: её шаманство не будет молитвой у алтаря. Оно станет битвой, и первым падёт тот, кто посмеет встать у неё на пути. Пустошь Мертвых Снов встретила Грак’зула тишиной, нарушаемой лишь шелестом пепла, падающего с неба, словно слезы сожженных богов. Его ноги, израненные и тяжелые, волочились по земле, оставляя борозды, которые тут же заполнялись черной жижей. Череп на поясе молчал, руна на ладони едва теплилась. Он забыл, сколько дней прошло с тех пор, как покинул Башню Изгнанных Богов. Забыл, зачем вообще шел. Но оно ждало его. Демон вышел из тумана, как кошмар, материализовавшийся из страха. Его тело было соткано из тысяч скрюченных рук, сплетенных в подобие человеческого силуэта. Лицо – вереница масок, сменяющих друг друга: плачущий ребенок, старуха с пустыми глазницами, орк с перекошенным от ужаса ртом. Каждая маска шептала:
– Ты потерял себя… Ты потеряешь и ее…
Грак’зул замер. Слово «ее» ударило в грудь, как стрела. В памяти мелькнул образ: женщина-орк с глазами, горящими как расплавленное золото. Зарг’ра. Имя пришло само, будто вырвалось из клетки, в которой он его держал.
– Кто ты? – прорычал он, выхватывая нож, клинок которого потускнел от времени.
– Я – Эрель’гур, Пожиратель Надежд, – заговорили маски хором. Руки-щупальца потянулись к нему, их пальцы заострились в шипы. – Ты думаешь, твой путь – выбор? Ты всего лишь пешка в игре, где даже смерть не будет концом.
Демон атаковал. Шипы впились в плечо Грак’зула, высасывая воспоминания: первый поцелуй под кровавой луной, крик матери, падающей в огонь, смех Зарг’ры, который он никогда не слышал, но почему-то узнал.
– Она не твоя, – зашипел Эрель’гур, маски исказились в гримасах насмешки. – Даже если вы встретитесь – один из вас умрет от руки другого. Так предначертано.
Грак’зул взревел, вырвавшись из захвата. Руна на его ладони вспыхнула багрянцем, и клинок ожил, покрываясь паутиной трещин, из которых сочилась