Хранитель долины Сидэ. Ника Лемад
раз ей говорила, краснела жутко, если замечали, в ответ на шуточки била не глядя, пока кузнец не запретил ей приходить на тренировки. Обозлился, а теперь Тай не знала, как к нему подступиться с просьбой взять в ученики.
Сама виновата, бурчала, поддевая мелкие камешки носком башмака. Сколько раз бабушка напоминала, что не девка она вовсе, а парни друг дружку не разглядывают, дурным дело кончится. Оно и кончилось тем, что теперь мальчишки ее избегали, и Йене надоело слушать, сделала вид, что ничего не видит, не знает. У Танаты своих забот хватало, ругаться с деревенскими не станет. Она старая уже, ей бы пожить спокойно.
Тай толкнула еще один камень, и он плюхнулся в воду, подняв муть со дна. Бескрайние поля мелких желтеньких адонисов переливались, насколько взгляда хватало, между барьерами Сидэ и темнеющим лесом уходили вдаль, и Тай вдруг захотелось идти туда. Влиться в это зыбкое солнечное море, не сказав никому ни слова; просто уйти.
Навстречу ей, вдоль поросшего молодой травой берега, шагал человек; темное пятно на фоне ворочавшегося за его спиной тумана. Неспешно, разглядывая облака; он прятал руки в свои же рукава, широкие точно штанины. Приталенная туника странного кроя доставала почти до колен, глухой воротник подбирался к подбородку. Высокие сапоги выглядели очень жесткими на вид, совсем как часть доспеха; хорошая защита от змей, подумала Тай.
Опустив голову, Саф остановился, посмотрел вниз и улыбнулся:
– По правде говоря, я надеялся встретиться. Ты, наверное, занята сильно? Не так часто уже выходит отлынивать от работы?
Тай изобразила непонимание, тогда Саф пояснил:
– Пять дней был здесь с утра до вечера. От скуки приходилось болтать с ежами. Помогала семье или училась? – Чем дети занимаются, слабо представлял.
Тай с силой потерла свежий синяк, чтобы пропало желание улыбаться во весь рот.
– Я сейчас больше в лесу. Занимаюсь там. Чучело себе сделала.
– К чему тебе это? – искренне удивился Саф, обратив внимание на одежду девочки: опять штаны и широкая рубаха навыпуск. Волосы ее, казалось, стали еще короче. – Думал, это временно, а ты погляди… И что? Люди-то ваши ничего не подозревают?
Губы Тай дрогнули, как сказать что-то хотела и одергивала себя. В конце концов крепко их сжала и мотнула головой, из чего Саф сделал вывод, что Хилескора – деревня полных олухов. Единственное, что просилось с языка и что немедля озвучил, добившись намека на смешок. С запозданием подумал, что не стоило быть таким прямым, однако Тай немного посветлела.
– Они считают, что я дурачок, – пожала плечами, делая вид, что ей все равно на чье-то мнение. Саф присел на корточки.
– А твоя семья?
– Они же и надели это на меня, – Тай подергала рубаху. Ее голос выдал расстройство. Саф потер подбородок; пальцы пахли травой и чем-то еще, мимолетным, чего не мог понять. Сбой обоняния тревожил, как и загадка девочки, стоявшей с несчастным видом и прикидывавшейся, что у нее все хорошо.
– Всю голову уже сломал – почему ты делаешь