Веря в сказку. Ольга Гутарёва
не холодно?
Он поднимает на неё взгляд, коварно усмехается.
– Я размялся.
«Конечно размялся», – думает Варя. – «Прогонял несчастного Фунтика по всему залу!»
Накинув рубаху, Зимовцев довольно пытается разглядеть себя, свесив нос на грудь.
– Атас!
Рубаха белая, свободная, ему как раз. Вот на щуплом Фунтике, наверное, нелепо смотрелось, жалко, а на высоком Зимовцеве – в ней бы его в поле пустить, или в лес там (где там герой обитает?).
Когда в руки к Зимовцеву попадают штаны, и он без единого зазрения совести махом спускает с себя джинсы.
И тогда девичья психика не выдерживает.
– Пипец! – всплёскивает руками Уля, судорожно закрывая глаза, почему-то не себе, а раскрывшей рот Варе.
Наконец, новое юное дарование облачается в деревенского дурака.
– Красавец! – мрачно хвалит Уля.
– На, держи, – Зимовцев торопливо суёт свой мобильный телефон Варе в руки. – Сфоткай меня! Я Максу отправлю! Ну! Скорее! А то он всё жалуется, якобы я нигде не это самое. Не участвую. Вот, пожалуйста!
Он отскакивает подальше, не глядя себе за спину. Чуть не падает с края сцены.
– Какому ещё Максу?
– Брату моему.
Зимовцев, сияя, как газированный напиток на солнце, резко упирается ладонями в пол и, оттолкнувшись, встаёт на руки. Ткань рубахи сползает вниз, обнажая его живот.
– Давай! – командует он, покачиваясь на руках.
Варя, сжимая чужой телефон, колеблется. Но взгляд Зимовцева такой восторженный, полный беззаботности, что ей сложно отказать. Она поднимает камеру.
И в этот момент за спиной Зимовцева возникает фигура Тимура Омаровича. Высокий, худощавый, но с каким-то вечным ощущением загнанности, завуч выглядит так, словно выпил за день слишком много кофе и теперь существовал исключительно на нервах. В уголке глаза дёргается нервный тик – верный признак, что сейчас кто-то получит выговор всей жизни.
– Зимовцев, – завуч будто сглатывает матерное слово.
Зимовцев тут же теряет равновесие и с глухим звуком плюхается на пол. Он переворачивается и с невинным видом поднимает голову.
– О, Тимур… Кальмар… подождите, как там вас? – Зимовцев морщит лоб, явно пытаясь вспомнить. – Здрастье!
– КАК ты снова оказался в нашей школе? – голос завуча взлетает на тон выше. – И ЧТО ты опять задумал?! Кто тебя сюда впустил?! КТО?! КТО ПОСМЕЛ?!
– Да я друга пришёл поддержать! У Дани – главная роль! Что? Да что я сделал? Почему вы так смотрите? А, вспомнил! Тимур Оморокович! Нет? Ну, хотя бы в первой букве угадал?
Фунтик вздрагивает. Он переводит взгляд с завуча на Зимовцева и обратно. Ему хочется сказать, что Зимовцев вовсе не его друг, но видит суровое лицо Тимура Омаровича и лишь невнятно мычит.
– Друг?! – завуч вскидывает брови так резко, что они едва не слетают с лица. – Ты хочешь сказать, что этот… этот элемент хаоса, этот бесконечный источник проблем, этот катастрофический случай для всей системы образования – твой друг?!
Спрессованный Фунтик жмёт плечами.
– Хорошо,