Повесть о самурае. Дмитрий Богуцкий
не мог сообразить, зачем он так очевидно врет… Хотя бы потому, что он не всегда занимал это достойное место и были времена, именно я доставлял ему записки с приказами от моего господина…
– Я явился просить вас о помощи, обратиться к вашей учености с нижайшей просьбой.
И кланяться. Кланяться нужно побольше, пониже, чем это уместно, пусть видит во мне недалекую деревенщину, ему будет приятно.
– О чем ты там лепечешь, Исава? – раздраженно наклонился ко мне господин архивариус. – Выражайся яснее.
– Речь идет о сэппуку…
– Так ты решил вспороть себе живот по всем правилам?! – Господин архивариус восторженно хлопнул себя по колену. – Какая внезапная страсть к прекрасному! Захотелось сдохнуть изящно, а? По-человечески, с этикетом? А?
Я привычно смирил свою неуместную ярость. А они оба засмеялись вместе так гармонично, что даже я сообразил: их связывает больше, чем просто совместные обязанности.
– Простите, господин, – поклонился я. – Речь не обо мне.
– Именно о тебе, Исава. – Архивариус внезапно перестал ржать и злобно прищурился. – Именно тебе это понадобится очень скоро, а не кому-то другому.
Его взгляд был настолько холоден, что я догадался: он все знает. Более того, он внутри этих событий так глубоко, и он знает так много, чего никогда не узнать мне…
Архивариус махнул рукой, и его секретарь подал ему столик с уже развернутой тонкой пожелтевшей тетрадкой.
– Итак. У нас тут классический труд «Этикет самоубийства» – редкость не только в наших местах, но даже в Киото. Труд одного выдающегося военачальника, великолепного и благородного воина, ты о нем, конечно, ничего не знаешь… Тебе будет интересно, Исава. Внимай!
И последующий остаток стражи он читал мне из свитка, перемежая абзацы печеной рыбой, вареным белоснежным рисом и маринованными сливами.
А этот выдающийся военачальник знал, о чем писал, и я, пожалуй, слушал вполне заинтересованно, хотя не узнал ничего нового. Основа всегда неизменна. А новомодные формы и обстоятельства – это все для дилетантов, читающих подобные вещи за едой.
– Ну вот, как-то так. – Архивариус промыл горло чаем, закрывая тетрадку. – Теперь ты знаешь, как прилично уйти из жизни. Надеюсь, мое руководство тебе пригодится.
Он даже не пытался изобразить, что это шутка.
– Благодарю вас за науку, господин. – Я поклонился как мог низко. – Отрадно быть уверенным в себе при последней обязанности в этом мире. Благодаря вам я стал лучше, чем был, и надеюсь, благородный господин, начертавший эти строки, безупречно воспользовался своим руководством.
– Он свалился с коня в грязь и утонул в луже, затоптанный вражеской конницей, – скучно отозвался господин архивариус. – Ты можешь быть свободен, а нас ждет много работы.
Секретарь проводил меня к выходу.
Я прошел молча, думая, что, возможно, не зря получил сегодня урок этикета. Что скоро он мне пригодится, когда придется отстаивать свою честь единственно возможным