Серый морок дневного неба. Ad libitum, или От фонаря на коду. Маноромижор (сборник). Агата София
света.
Иллюзию тепла.
Иллюзию жизни».
– Иллюзию любви! – она это сказала или только подумала?
– Зачем красить губы, если ты никуда не собираешься выходить этим вечером? – партнер Вики, он же главный герой, сегодня явно ей не соответствует. Он даже не из второго состава. Он из замены. Щуплый молодой человек. Младше ее на десять лет. Но в нем есть неуловимая на первый взгляд схожесть с ее настоящим героем, не из этой пьесы. Она смотрит на него, но видит другого. Ее подзуживает жажда реванша, жажда игры… Что же, спектаклю это только на пользу.
Это знает она, он же думает… да неважно, что он думает. Он попал в круг ее интереса, хотя бы на этот сегодняшний спектакль, и она пустит в ход все свое обаяние, чтобы заставить его потерять голову.
– Да, хочется! – Вика самовольно меняет отрепетированную мизансцену. Она присаживается на стул, стоящий практически на авансцене.
Расположившись таким образом, она может вести с ним диалог, глядя в зал, он же вынужден болтаться вокруг и ловить ее внимание.
– Хочется видеть след помады на сигарете, и торжествующе, победно улыбаться в неопознанное лицо сигаретных предсказателей, злобные угрозы которых не исполнились, и ты еще жива! – Вика довольна. Ее занимает неловкая ситуация, в которую она поставила партнера. И она продолжает.
– Блеснуть белизной зубов и состроить рожу в сторону судьбы, глядящей на тебя в зеркало твоим же отражением, которой недосуг было превратить твою кожу на лице в апельсиновую корку и оставить на ней следы от лапок каких-то гусей.
Партнер парирует.
– Румянец на лице есть! Задора… – нет! Тебе некуда идти этим вечером, собственно как и предыдущим, и тем, что был до него… Никто в этом не виноват – так сложилось!
Ей кажется, что в его голосе проскользнул ядовитый сарказм? Мог бы быть и повежливее.
Вика делает паузу.
В тексте паузы нет, и главный герой напрягается. Так ему и надо. Здесь ее игра, ее территория, мог бы догадаться.
Закусив губу вместе с чувством обиды на несовершенство мира, на свой возраст, ощущая себя мифологической рыбой, выброшенной на берег вместе с амфорой, на которой она нарисована, обреченно Вика на самом деле мало что может с этим сделать. Но она может сделать паузу.
Она всегда старалась избегать пустой экзальтации.
…Можешь сделать шаг в сторону балкона, рвануть балконную дверь, и почувствовать во рту… кусок занавески, влепившейся в твое лицо.
Вдохнуть прохладный осенний ветер, сделать шаг в «другое», в неизвестность и… очень вовремя вспомнить, что ты живешь на первом этаже.
Тебя не оставляет одна мысль. Теперь, когда пройденные «рубиконы» твоей жизни кажутся не более чем трещинами и ямами в асфальте, ты могла бы дерзнуть и вытащить эту свою, то ли мечту, то ли фантазию на свет. Но, ты не любишь материализовывать свои мечты – это их обесценивает, по твоему мнению.
Годы прошли, страсти уже подостыли, но есть самое главное – есть причина, ради чего тебе стоит это сделать, – обида.
Но