Чистый четверг. Тамара Ломбина
помидорчиков… Степан мрачно выпивал стопку, брал кусок хлеба, нюхал его, клал на место и уходил, а вслед ему несся отчаянный хохот Ксанки:
– Запугала тебя твоя панна, уж на нас, простых смертных, и глянуть не хочешь.
– А чего, я тебя не видел, что ли? – сумрачно улыбался он и осторожно отодвигал от себя пышнотелую красотку.
– Порчу она на тебя наслала, – фыркала Ксанка, поводя крутыми боками. И чувствовал Степан, что ведь точно, не безразличен он ей, но это было каким-то недоразумением.
Страшной была эта бесконечная дорога смерти на север, не дай Боже никому терять в такой дороге столько, сколько потеряли они. Но Степан молил Бога только об одном: «Господи, всесильный и милосердный, не отбирай ее у меня». Он понимал, какую цену назначил за ее жизнь, и, когда затихал навсегда их очередной ребенок, он плакал страшными слезами.
Зато тяжелая, непосильная работа на лесоповале не казалась ему такой уж и непосильной – ведь она была с ним рядом.
Он даже не заметил, когда ее золотые косы стали серебряными, он уже давно видел ее не глазами, а сердцем.
Дети пытались отнять отца у смерти, не понимали, глупые, что он умер в тот момент, когда умерла она. Одно было мучительно: он дал ей слово уйти, когда придет время.
Лежа то ли в забытьи, то ли во сне, он все время вспоминал ее последние слова и долгое время не мог ей поверить…
– Как это она сказала, – шептал Степан. – «Поверь мне, я была с тобой самой счастливой женщиной. Ты единственный, от кого я хотела иметь детей, я благодарю Бога за то, что он соединил нас…».
Как странно распорядилась жизнь, что самый счастливый и самый несчастный миг его жизни совпали.
Ее последние мысли были о детях и о нем. Она вспоминала всех рожденных ею детей. Рада была, что наконец-то встретится с теми из них, которых Бог уже призвал к себе, перецеловала воспоминания о каждом из них: Геля, Стах, Герасик, Дмитрий… Она уже научилась думать о них светло, без тоски. Как же счастлива она была в своем материнстве!
Напоследок простилась с живыми детьми, а потом оставила немного времени на то, чтобы еще раз пережить свою женскую долю.
Неожиданно и нежеланно было появление этого странного некрасивого человека в ее судьбе. Из всех книг и романов, которые она успела к тому времени прочесть, Стефания нарисовала в сердце облик избранника. О, это был красавец, похожий на ее двоюродного брата, богатого, высокомерного, уверенного в себе, который даже не заметил ее тогда, в их первую встречу. Как, собственно, и во все следующие. Отец был наказан за гордыню, и все наследство перешло родителям Андрия. Но ему так шло быть богатым.
Ах да, Степан… какой нелепый, неловкий человек: он споткнулся о половики, задел вазу. Когда увидел ее, то так откровенно стал разглядывать, что Стефания рассердилась, но потом ее потрясло его искреннее любование ею, восхищение, которого не могли скрыть ни его диковатость, ни хмурая неуклюжесть.
Мама не уговаривала,