Русский тоталитаризм. Свобода здесь и сейчас. Дмитрий Шушарин
и – что очень важно – с общностями людей, которые производны от этой личности, являются проявлением человеческой креативности. Выводы были сделаны Арендт из наблюдений за результатом, но надо суметь спроецировать их на наблюдения над процессом.
В последние десятилетия российскими учеными активно переводились и реферировались труды некоторых западных коллег. Столь активно, что сложилось впечатление, будто главное занятие современных отечественных мыслителей – интерпретация отдельных, по не совсем понятным критериям отобранных авторов, переводы их текстов и обильное цитирование. Без особых попыток привязать это знание к здесь и сейчас. Это касается и так называемой философии и так называемой фундаментальной социологии. Почти все институции, созданные для исследований в этих областях науки, могут быть названы бюро перевода и реферирования, не более.
Язык реферируемых исследований, пожалуй, гораздо образнее и метафоричнее языка мыслителей, пытавшихся осмыслить тоталитаризм. Мы имеем дело не столько с концепциями, сколько с образами, не с различными методиками, а с различными оптиками, как говорят сами корифеи социального знания (о метафорах социологии рассуждал Джон Урри). И это адекватно обществу, в котором господствует массовая культура, тиражирующая образы-штампы. Фрагментарное общество – фрагментарная картина, в которой каждый может найти что-то свое. Интеллектуалам предназначены образы, рисуемые интеллектуалами. Прежнее, на грани сакрального, значение социальное знание потеряло, как потеряло его и знание историческое. И потеряло оно свою целостность. Парадокс: глобализация не породила потребность в глобальной картине мира, в обобщающих концепциях и стратегических исследованиях.
Впрочем, если приглядеться, то описания тоталитаризма, ограниченные десятком-другим авторов, тоже фрагментарны. Появляется соблазн выдать очередную фрагментарную картину за генерализующую концепцию. В России это выражается в том, что, пока не появляется новая культовая фигура, происходит тиражирование высказываний некоего гуру, хотя его картина мира устаревает на глазах.
Вот интервью упомянутого Джона Урри, которое он дал во время своего пребывания в России осенью 2006 года6. Там все слова на месте: заимствование языка естественных наук; глобализация; выход за рамки гражданского общества и национального государства; растворение государственных границ и классовых различий; грядущий отказ государства от всеобщего регулирования и превращение его в некий этический авторитет. До сих пор цитируют. Но прогноз-то не оправдался. Пока все получается с точностью до наоборот.
Вспомним другие прогнозы Джона Урри7. Гражданство глобального сообщества остается прекрасной мечтой. Метафоры «кочевник», «бродяга», «турист», конечно, описывают разные формы мобильности, но почему в рассуждениях о мире без границ
Шириков А. Эволюция глобального // [битая ссылка] Эксперт Северо-Запад №37 (291). 09 октября 2006 (http://expert.ru/northwest/2006/37/urri/)
Urry, John.Sociology beyond Societies. Mobilities for the twenty-first century. London and New York: Routledge, 2000.. IX, 255 p.