Октавиус. Эрнест Марцелл
на базар за какими-то продуктами. Сильный ветер рвал во все стороны ее одеяние, грозил вырвать из рук корзину или вообще смести это непонятное существо с мостовой прочь. Это была ее постоянная одежда, в которой она выглядела и жалко, и в то же время чрезвычайно комично. Прохожие нередко оборачивались ей вслед, кто просто с улыбкой, а кто, в особенности молодые люди, прямо прыскали в кулак. Мулан, ни на что не обращая внимания, словно в какой-то прострации шла к рынку. Я вдруг опять отметил про себя ее необычайное сходство с Бетой, но хорошо помнил, каким взглядом она смотрела на меня тогда – и этот взгляд глубоко запал мне в душу. Стараясь не терять ее из вида, я пробивался сквозь толпу вслед за ней на базаре, оставаясь вне ее поле зрения, что на самом деле сделать было легче легкого. Однако потом я приблизился к ней почти вплотную. Она купила кое-чего, и корзина уже существенно оттягивала ей руку. Тогда я решил вмешаться.
– Здравствуйте, Мулан, – вырос я перед ней.
– Меня зовут Виктор Стоун. Я почти каждый день хожу на ваши выступления. Вы узнаете меня?
Она кинула на меня взгляд из-под длинных ресниц. Узкие глаза ее мгновенно вспыхнули, но она сразу же потупилась и произнесла:
– Здравствуйте, сэр Стоун.
– Я живу в комнате напротив вас на вашем же этаже, – продолжил я, – Как неожиданно я встретил вас! Как вы прекрасно танцуете. Я в восхищении!
Не скупясь на краски, я описал ей свой восторг по поводу ее выступления и выразил желание познакомиться поближе с китайскими танцами и вообще культурой этой удивительной страны.
– Спасибо, сэр, – ответила она, молча выслушав меня. – Галлахер рассказывал про вас. Он сказал, что вы с ним старые друзья.
По ее интонации я понял, что мои комплименты никак не подействовали на нее.
– Мы с ним давно знакомы, – сказал я. – Надеюсь, он вас не обижает?
– Нет, сэр. Что вы! – испугалась она. – Он добр ко мне…
– Если кто вас обидит – только скажите мне, и он пожалеет, что родился на свет…У вас тяжелая корзина, позвольте, я помогу вам ее донести.
– О нет, сэр, – она испуганно отодвинулась. – Спасибо, сэр, я сама.
– Зовите меня просто Виктор, – сказал я. – Я джентльмен, и моя обязанность всегда помогать леди.
Я сделал попытку забрать у нее корзину, но она проворно отскочила и, продолжая благодарить меня, чуть ли не бегом ринулась прочь. Остановившись, я с неимоверной досадой смотрел ей вслед: даже просто разговорить ее не удалось – это был тяжелый случай.
Побродив немного по базару, я вернулся в «Летучую рыбу». Комната Мулан была заперта. Мне ничего не оставалось делать, кроме как спуститься вниз. Галлахер, мыча про себя песенку, производил какие-то подсчеты, водя пером по бумаге, пыхая трубкой и время от времени делая глоток пива из огромной кружки с медной крышкой. Поприветствовав его, я поинтересовался Мулан.
– А как всегда, – ответил он, даже не глядя на меня. – Вернулась с базара – и к себе. И все тут.
– И только? – удивился я, думая, что в поведении