Затянувшийся вернисаж. Роман из последней четверти 20 века. Алона Китта
сообразить, что означает это приглашение. Прожив 2 года в Ленинграде, я бывала в кафе, а в ресторане еще ни разу, но в моем представлении ресторан считался не вполне приличным местом, но обнаружить перед Димой свою предубежденность я не решилась – вдруг он посчитает это за неотесанность.
– Пойдем, – ответила я, все еще пребывая в сомнении: Миша должен был работать в этот вечер, а от его лучшего друга я не ожидала неприятных сюрпризов.
На Димином лице проскользнуло какое-то странное выражение, словно он не ожидал, что я так легко соглашусь, которое, однако, довльно быстро сменилось на радостно – восторженное.
– В таком случае жду тебя в машине.
Еще одна новость: у Димы есть машина! Он подтвердил, да, в его машине, вишневые «Жигули» последней модели. И я снова с интересом посмотрела на Диму: ну что за парень, все атрибуты благополучия при нем – и квартира, и престижная марка автомобиля, и куча денег, да и внешне он вполне ничего. Серые глаза под грустными черными бровями, прямой нос, чувственные губы – мужественное лицо покорителя Сибири и искателя приключений. Да и одет он с иголочки в импортный серый костюм и тонкий белый свитер.
В предвкушении зависти всей слабой половины человечества от того, что такой замечательный мужчина будет моим кавалером, я выбирала платье, но не одно из них мне не казалось подходящим. Наконец, я остановилась на жемчужно – сером мини с удлиненной линией талии и юбкой в крупную складку. Плащ, туфли на платформе, мазок помадой – и я спустилась вниз0 по лестнице, села в «Жигули», и машина рванула с места.
Глава 10
Как обычно по вечерам, возле «Метрополя» толпились жаждущие попасть внутрь, но нам не пришлось стоять в очереди: Дима что-то пошептал на ухо швейцару, и тот пропустил нас. Потом он также переговорил с официантом, и тот посадил нас за удобный столик. И заказ Дима сделал уверенно и толково, словно каждый вечер ужинал в «Метрополе», а я все больше восхищалась его способностями.
Мы пили шампанское. Дима говорил в тот вечер мало, предоставляя инициативу мне, и я постепенно теплела душой в присутствии столь благодарного слушателя. Он положил свою руку поверх моей и я смутилась от явной интимности этого жеста, но не запротестовала, не убрала эту непрошенную тяжесть. Дима смотрел на меня восхищенно, искры огня мерцали в его глазах. На секунду мне показалось, что он плохо слушает мои откровения – рассеянная улыбка блуждала по его губам и сам он был далеко, в своих мыслях.
– Какая ты красивая, Лидочка, – приглушенно сказал он, – перебив меня на полуслове.
– Что? – отозвалась я на неожиданное его восклицание, а сердце замирало от восторга.
Приятно было осознавать, что такой замечательный мужчина воздает тебе должное, а я так долго ждала, что кто-нибудь признает меня красавицей. Как это необходимо мне было для самоутверждения, но даже Миша, мой единственный любимый Миша не догадался сделать это.
– Я сказал, что ты очень красивая.
– Миша