Боги выбирают сильных. Вторая книга трилогии «Наследники Рима» в новой редакции 2017 года. Борис Толчинский
Как? Когда?
– Ночью. Прости меня, любимый, я больше ничего не помню! Утром проснулась, это уже было в голове. А разве я неправильно сказала?
– Дора, постарайся вспомнить, в твоем сне не было ли человека… такого маленького, с лицом, как мордочка у крысы… или двоих таких, постарше и немного помоложе?
Девушка задрожала от волнения и, запинаясь, прошептала:
– Нет, не было там ни крыс, ни змей, ни прочих тварей… никого там не было! А ты не думаешь, что этот, с перстнем из Хельгарда, мог мне внушить…
Варг быстро закрыл ей рот рукой. «Лучше этот, чем тот, – подумалось ему. – Этот хотя бы живой!»
– Послушай меня, моя девочка. Мне надобно обмозговать такое дело. Немного потерпи. Кто знает, может, я скоро за тобой вернусь…
– Люблю тебя и буду ждать, – проговорила Дора, и на лице её, влажном от слез, светилась счастливая улыбка.
А когда массивная фигура Варга вновь скрылась в ночи, позади Доротеи в полумраке проявилась аморфная тень, и приглушенный голос произнес, с едва уловимой иронией:
– Veni, vidi, fugi.18 Quid me fugis, justum et tenacem Gallus?19 От судьбы не убежишь, благородный друг…
Доротея задрожала всем телом, затворила глаза и, не рискуя обернуться на голос, прошептала:
– Я сделала всё правильно?
– Optime,20 – отозвался голос. – Особенно удачным вышло место, где ты упомянула «страшный перстень из Хельгарда». Н-да… Плох будет тот рыцарь, который не сочтет своим священным долгом вырвать любимую девушку и родное, невинное дитя из лап зловредных аморейских колдунов!
– Вы обещали помочь ему…
– Не беспокойся, крошка, мы ему поможем. Кто же ещё ему поможет, как не мы?
За дверями опочивальни крепко спали легионеры, приставленные сторожить нарбоннскую регентшу и её ребенка. Ночной дворец казался мёртвым, и только крысы жили своей тайной жизнью.
Глава двадцать девятая, в которой хитроумный дядя обманывает ожидания своей обворожительной племянницы
Наступили Фортуналии – праздничные дни между декабрем ушедшего года и январем наступающего. Август Виктор V отбыл из Темисии в Мемнон, чтобы, по обычаю, провести в Храме Фатума интронизацию понтифика очередного года.
В Первый День Фортуналий, согласно традиции, состоялись выборы плебейских делегатов. На этот раз выбирали делегатов от Стимфалии. Никто не сомневался, что в Народный Дом пройдет молодой Андрон Интелик, сын вождя радикальной фракции Кимона Интелика и протеже сенатора Корнелия Марцеллина. Всю свою предвыборную кампанию Андрон Интелик построил на ожесточённой критике юстиновского правительства. Это была верная тактика, ей следовал не он один. И хотя малонаселённая Стимфалия давала всего сорок семь из трех тысяч восьмисот семи плебейских делегатов, лидеры радикалов полагали, что громкая победа их фракции в самый разгар политического кризиса позволит изменить настроение колеблющихся и сбросить, наконец,
«Пришел, увидел, убежал» (
«Что ж ты убегаешь, праведный и стойкий галл?» (
«Превосходно» (