Сегодня я рисую треугольник. Софья Мироедова
один, даже не слишком большой, фарс?
– Что Вы имеете ввиду? – удивилась я. Мне казалось, его желание открыть лейбл было довольно искренним.
– Не знаю, слишком много лоска и пафоса. Всё это кажется мне шелухой и перебором.
– Мы обсуждали визуальную концепцию несколько раз, и Вы были довольны, – я даже недоуменно опустила руки с телефоном и блокнотом.
– Нет-нет, я ни в коем случае не имею ввиду вашу часть! – мягко и быстро заговорил он, подавшись вперед и чуть приподняв кисти рук, точно хотел взять меня за плечи. Я отступила на полшага.
– Тогда в чём заключаются ваши сомнения? – наклонив голову на бок, спросила я.
– В концепции лейбла. Он выглядит слишком модным и напыщенным, как какой-то мыльный пузырь. Поэтому кажется обманом. Я хочу говорить честно. Хочу, чтобы люди, которые придут, не просто выпили и повеселились, а прониклись идеей!
– Это похвальное желание. Я тоже так думаю, когда беру новый заказ или пишу в журнал. И хочу верить, что это что-то меняет.
– Думаете, этот ничтожно крошечный лейбл может что-то изменить?
– Я хочу верить, – посмотрела я прямо ему в глаза. Он не отвел взгляда. Во мне была какая-то странная уверенность в том, что мы оба понимали предмет разговора. Это была не только беседа о наших проектах, а нечто большее. Словно мы могли читать мысли друг друга. Этот взгляд длился чуть дольше, чем должен длиться взгляд двух профессионалов в рабочей обстановке.
– И я хочу верить, – ответил он, улыбнувшись глазами.
– Что ж, мне еще нужно…
– … в четвертый раз проверить сцену, я помню, – медленно кивнул он. – Увидимся.
– Конечно, – я сжала телефон в руках так, точно пожимала его руку, и, оттолкнувшись носком от скользкого пола, пошла к сцене.
Через три часа светлый лофт со стенами, выкрашенными графитово-серой краской, открыл свои двери для первых посетителей. Обычай требовал, чтобы хозяин приветствовал гостей, говоря каждому пару-тройку приятных слов. Но М. мрачно сидел возле стойки администрации и бросал уничтожающие взгляды на каждого вновь вошедшего. Он был по традиции облачен в чёрное, но сегодня этот чёрный выглядел не элегантным, а пугающим. Я наблюдала за ним со стороны, изредка ища его взглядом в растущей толпе светских завсегдатаев. Пиар-агентство потрудилось для него на славу – здесь были все золотые рты города. Они уплетали мини-сэндвичи, давились перчеными шотами, пережевывали оливки в своих «Маргаритах» и со знанием дела брызгали слюной на только что отполированные афиши легендарных банд.
– Дорогая, кого я вижу! – услышала я мягкий, струящийся голос со слабиной в «р» и обернулась – это был он, герой моего последнего романа. В смокинге с атласными лацканами, при бабочке, с его вечной белозубой улыбкой и двумя бокалами шампанского: один он предложил мне. Он состриг свои кудри, зато отпустил бороду. Возможно, если бы не голос, я едва узнала бы его.
– Как