Сегодня я рисую треугольник. Софья Мироедова
худых кистях контрастно выделились кости и суставы. Я смотрела на свои руки, но вспоминала тепло и ток его прикосновений. Наверное, я так и захлебнулась бы этим воспоминанием, если бы не зазвенел колокольчик, возвещающий о новом посетителе. Не сводя глаз со своих кистей, я уже знала, кто пришёл. Я уже чувствовала на себе обжигающий взгляд тех самых светлых, пристальных, широко посаженых глаз.
– Добрый день, – разрезал воздух звук его голоса, того самого голоса, что несколько месяцев назад появился в моей телефонной трубке. Голоса, так идеально подходившего этим глазам.
– Добрый, – постаравшись придать своему лицу вид доброжелательный, но в то же время безразличный, сказала я.
– Я немного раньше, это не страшно? – спросил М., машинально посмотрев на запястье, хотя часов он не носил.
– Конечно, не страшно, проходите, – я сделала усилие, сравнимое с восстанием из мертвых, чтобы подняться из-за стола и пригласить его в переговорную. – Как ваш день?
– Признаться, он только начался, так что у него еще есть все шансы, – ответил он, стягивая черное пальто. Его комментарий заставил меня улыбнуться: после нашей вчерашней встречи я не могла уснуть до пяти утра и сама поднялась на ноги не так давно. Стоит ли упоминать, что в нашей общей бессоннице мы не упустили шанса продолжить общение в переписке. Я понимающе улыбнулась и кивнула.
– Чай или кофе? – спросила я, вспомнив, что галеристка А. добавила к списку кальвадос.
– Кофе, если можно.
Я схватилась за этот «кофе» как за спасательный круг.
– Сейчас принесу! Ж. пока посвятит вас в детали! – она как раз подошла с папкой пробных оттисков.
Пожалуй, слишком резко развернувшись, я не менее резко кинулась на нашу крошечную кухню к кофемашине. Эти спасительные несколько минут можно было тяжело дышать и уговаривать себя, что я всего лишь немного помешалась, это пройдет так же быстро, как симпатия в школьном летнем лагере. Но дрожащие руки не давали себя обманывать, я попала серьезно. Было совершенно не ясно, по какой причине и насколько.
– Ваш кофе, – поставила я чашку на стеклянный стол перед М. – Ж., прости, может быть тебе тоже что-то принести? – в надежде посмотрела я на коллегу.
– Нет, спасибо. Я уже выпила столько чая, что в меня едва ли поместится обед.
Я пожала плечами и облокотилась на стол, заглянув в образцы, разложенные перед нашим клиентом. Он взял чашку и отпил большой глоток – так, словно последние десять лет его мучила жажда. Потом скользнул свободной рукой по эскизам: его худые длинные пальцы перемещались с одного листа на другой, при этом он явно что-то объяснял, но я ничего не слышала. В голове просто стоял гул его голоса, точно все слова слились в один поток.
В напряженном обсуждении прошло еще полчаса. Удивительно, во время вчерашней прогулки мне казалось, что мы близки настолько, что могли бы просто