О красоте. Зэди Смит
href="#n17" type="note">[17]. Лирические, слегка удивленные брови Джека норовили сложиться в пирамиду, а кожа была темная, тысячелетняя, словно его извлекли из торфяного болота по прошествии долгих веков. Седые шелковистые волосы, редкие, но покрывающие череп целиком, отметали подозрения Говарда, что декан стар, как баобаб, и были пострижены так же, как в молодости, когда, стоя на носу лодки и прикрывая ладонью глаза, двадцатидвухлетний Джек вглядывался в берег Нантакета[18] и гадал, не Долли ли стоит там на пирсе к нему лицом, держа два стакана виски с содовой. Эрскайн был полной противоположностью декана: отполированная, без единого волоска макушка и волшебные родинки, наполнявшие Говарда неизъяснимым весельем. На сей раз Эрскайн был в костюме-тройке невозможно желтого цвета, и каждая клетка его свободолюбивого тела противилась трем составляющим этого наряда. На миниатюрных ногах красовались остроносые туфли на кубинском каблуке. В целом он производил впечатление быка, делающего первые па перед боем. Когда парочка еще была метрах в десяти, Говард мог быстро и незаметно поменяться местами с Кики, чтобы Эрскайн естественным образом повернул к нему, а Джек пошел своей дорогой. Так он и поступил, но, к сожалению, Джек не понимал, что значит диалог, он всегда обращался к людям. Точнее, даже не к людям, а к пустоте между людьми.
– Так, все Белси в сборе, – очень медленно проговорил Джек, и каждый Белси спросил себя, на кого же из них он все-таки смотрит. – Но одного, кажется, не хватает. Все Белси, кроме одного.
– Нет младшего, Леви, он потерялся. Отстал. Если честно, ему ужасно хотелось отстать, – небрежно сказала Кики и засмеялась. Засмеялись и Зора, и Джером, и Говард с Эрскайном, и, наконец, в самую последнюю очередь, раздался бесконечно медленный смех Джека Френча.
– Мои дети… – начал Джек.
– Да? – откликнулся Говард.
– …потратили массу времени…
– Угу, – подбадривал Говард.
– …стараясь…
– Ха-ха, – сказал Говард. – Ну что ж.
– …потерять меня из виду в общественных местах, – закончил Джек.
– Да, – сказал измученный Говард. – Они такие.
– Мы анафема для наших детей, – весело подтвердил Эрскайн своим скачущим голосом, то забирающим вверх, то сползающим вниз. – Нас любят только чужие дети. Например, твоим детям я нравлюсь гораздо больше, чем ты.
– Это точно. Моя воля, я бы к тебе переехал, – отозвался Джером и спровоцировал фирменный вопрос Эрскайна о хороших новостях, даже мелких, вроде пробы нового сорта джина с тоником. При этом Эрскайн взял в ладони щеки Джерома и поцеловал его в лоб.
– Переезжай, заметано.
– И остальных прихвати. Нечего тут дразнить осла морковкой, – сказал Говард, выходя вперед и дружески шлепая Эрскайна по спине. Затем он повернулся к Джеку Френчу и протянул руку, но тот разглядывал музыкантов и руки не заметил.
– Красиво, правда? – спросила Кики. – Мы так рады видеть вас обоих. А Мейзи с вами, Джек? А дети?
– Да,
Остров в Атлантическом океане, часть штата Массачусетс.