Добрый волк. Александр Содерберг
в его глазах. Запоздалое раскаяние походило на агонию. Боман понимал, насколько опасно распаляться, и старался не давать воли воображению, но здравый смысл если и побеждал, то ненадолго. Чувство вины стало его одержимостью, а борьба с ним – частью повседневной жизни. Вещи в мире Эдди утратили четкие очертания. Ложь и правда – все смешалось. Он потерял ориентацию, стал сомневаться во всем.
А теперь еще эта София Бринкман… Мысли о ней будоражили Бомана не меньше. Он слышал ее голос, чувствовал ее присутствие. Она была рядом с ним – в том же смысле, что и Рикард Эгнелль. Призрак Софии уже преследовал Эдди – еще до того, как он успел убить ее.
Удары сыпались градом – глухие, тяжелые. Боман работал, пока у него не обмякли все мышцы, после чего рухнул тут же, под грушей, не пытаясь кричать и дрожа всем телом. Боксерские перчатки со стуком ударились о пол.
Некоторое время Эдди лежал на спине и смотрел в потолок. Кровь колотила в виски, бешено пульсировало горло. Этажом выше соседка упражнялась на поперечной флейте. Красивая мелодия успела набить Боману оскомину, а сейчас и вовсе грозила нагнать тоску.
Он вскочил.
Встал под холодный душ, наблюдая, как мыльная вода утекает в сливное отверстие.
Затем Эдди надел штаны, но выше пояса остался голым, чтобы пропотеть, пока не вышел из квартиры. На кухне он включил кофейную машину. Серый кастрат породы шартре, Мэнни сидел на подоконнике и смотрел куда-то за окно. Его назвали в честь боксера Мэнни Пакьяо[12].
Эдди взял кота на руки и прижал к обнаженной груди. Мэнни был мягким и теплым – то, что Боману было нужно. Высвобождаясь из объятий хозяина, он оставил на его предплечье царапину.
Потом кот спрыгнул на пол.
Эдди допил утренний кофе, взял телефон и принялся стирать все, связанное с Софией Бринкман. События, имена, адреса – все, что он слышал под окном дома ее матери. Он будет делать только то, о чем попросит Томми, – не более. Отныне он не допустит в свою голову ни одной самостоятельной мысли на эту тему. Просто покончит с ней и освободится. С каждой минутой Боман все больше убеждался, что так будет правильнее всего. Он потянулся за верхней газетой в стопке на столе. Эдди Боман читал обе стокгольмские утренние газеты – внимательно, страница за страницей и непременно в бумажном варианте. Это был его утренний ритуал. Имена журналистов тоже кое-что для него значили. Сейчас Эдди читал статью Каролины Бергер – скандального репортера, известного своими разоблачительными материалами.
София Бринкман была с ним все это время. Как ни чесал Боман в затылке, пытаясь сосредоточиться на газете, все было напрасно. Он тряхнул головой и откинулся на стуле. Мэнни снова запрыгнул на подоконник: «Что с тобой, хозяин?»
Ладно, последняя попытка. Взгляд Эдди снова упал на страницу. Но как ни лезла из кожи вон Каролина Бергер, ее слова не трогали мужчину. Наконец он сдался.
Мэнни не сводил с хозяина янтарных глаз.
– Чего уставился? – спросил его Эдди.
Кот не отвечал.
Тогда Эдди тоже выпучился на него, но Мэнни это не смутило.
Черт!
Боман
Мэнни Пакьяо (р. 1978) – знаменитый филиппинский боксер, актер, политик.