Ведьмы. Запретная магия. Луиза Морган
нас в покое, – огрызнулась она и с оглушительным скрипом петель захлопнула дверь перед носом священника.
Думая, что он ушел, она уже устроилась в кресле и начала кормить малышку, когда вдруг услышала шаги на заднем крыльце. Она вздрогнула, и ребенок захныкал, стоило соскý выскользнуть из его ротика. Нанетт попыталась подняться, Урсула разочарованно закричала. Священник в шляпе на голове и с кнутом в руке вошел в кухню, даже не утруждая себя стуком. Нанетт поспешила прикрыться.
Она подумала было отступить назад, в кладовку, и запереть за собой дверь, но ею овладел гнев.
– Что вам нужно? – требовательно спросила она.
Маленькая Урсула заплакала громче, и Нанетт подняла ее повыше.
Вместо ответа Мэддок потряс над головой мятым грязным предметом.
Несколько секунд Нанетт с недоумением всматривалась в него. Но вот она осознала, что это за вещь, и холод прошел у нее по спине, приглушая гнев. Слезы малышки заливали ее плечо, маленькое тельце вздрагивало от крика. Нанетт откинулась в кресле и накрыла нежную головку ребенка ладонью, как будто священник собирался навредить девочке.
– Что это? – спросила она дрожащим голосом.
Хотя и так знала.
Он обронил ее, когда убегал. Должно быть, она лежала там с того самого ужасного дня. Под влиянием погоды она деформировалась, цвет от грязи изменился, но все же она была узнаваемой. Особенно для того, кто носил подобную.
Шляпа охотника за ведьмами.
Нанетт почувствовала, как кровь отлила от лица.
– Сэр, разве вы не видите, что мне нужно кормить ребенка? Умоляю, оставьте меня!
– Он был здесь, – произнес отец Мэддок. Он потряс шляпой, и от нее отлетели камешки вперемешку с кусками грязи. – Он был здесь в день своей гибели!
– Я не…
– Зато я знаю! – завизжал священник. – Он говорил, что собирался прийти сюда, и пришел, но назад не вернулся! – Он наклонился к Нанетт. Его жирные щеки подрагивали от злости, а глаза смогли сфокусироваться, лишь когда он максимально приблизился к ее лицу. – Что ты с ним сделала, ведьма? – Последнее слово он выплюнул так, будто это было самое грязное, что он только мог произнести.
Нанетт, держа на руках заходящегося плачем ребенка, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. У нее не было другого оружия против него, кроме своей силы, и она очертила круг вокруг себя как щит. Как защиту.
Нанетт решительно встала. Кровь снова прилила к ее лицу. Глубоко в теле, в самой утробе, которая была еще слаба после родов, открывалась боль магии. Будто почувствовав, что именно создает мать, маленькая Урсула успокоилась.
– Послушай меня, священник! – Нанетт сделала несколько шагов вдоль стола. Мэддок отступил, не выпуская найденную шляпу из рук. – Мы – древний, уважаемый клан, и мы защищаем себя. – Нанетт чувствовала, что слова зарядились ее силой, а тело наполнилось ею. В ней поднималась созидающая волна, которая набирала мощь и все росла. – Если ты угрожаешь нам, священник… – Она сделала еще один шаг и заметила, что он почувствовал эту силу. Магия Нанетт была утешением для ее малышки, но в сердце