Петр III. Загадка смерти. Олег Иванов
других примечаниях – на книгу Рюльера, – не предназначенных к публикации, княгиня была более откровенна. Там она писала: «Так как он (Рюльер. – О. И.) слишком часто останавливается на моей особе, то должен был сказать, что отказ признать Орлова (Григория. – О. И.) явным любимцем, ужас, заявленный мной по поводу смерти императора, и отвращение к Орлову со шрамом на лице, – вот три мои поступка, которые заставили дурно со мною обращаться в продолжение нескольких лет»280. Это ближе к истине, хотя и не ясно, что сказала непосредственно Екатерина на приведенные слова Дашковой.
Екатерина Романовна пишет, что известие о смерти Петра III ее «чрезвычайно поразило». Однако тут возникает естественный вопрос: как она представляла будущее свергнутого императора? Из текста ее «Записок» следует, что она много планировала, продумывала варианты переворота и даже кое-что записывала. Она, например, рассказывает: «Остальное время, кроме нескольких часов, отдаваемых сну, поглощали размышления над нашими планами и чтение сочинений, в которых говорилось о революциях, происшедших в различных частях земного шара» (60).
Неужели вопрос о будущем свергнутого императора не стоял перед ней, как, кстати сказать, и перед ее подругой? Известно, что Екатерина имела на этот случай особый план, с которым, весьма вероятно, познакомила Дашкову. Он заключался в том, чтобы отвезти Петра III в Шлиссельбург, а затем, смотря по обстоятельствам, отправить его с фаворитами и Елизаветой Воронцовой в Голштинию281. Но Екатерина Романовна почему-то ни слова не говорит в оправдание императрицы об этом плане. Дашкова ссылается на письмо А.Г. Орлова из Ропши, которого не видела, а об известном ей письме Екатерины II от 2 августа 1762 года Ст.-А. Понятовскому, в котором говорится об отправке Петра Федоровича в Шлиссельбург, она будто бы забыла совершенно282.
Вместе с тем Екатерина Романовна ни слова не говорит о носившихся среди ее ближайшего окружения предложениях убить Петра III, о чем рассказывал Рюльер, человек, по словам самой Дашковой, «имевший под рукой самые достоверные источники»283. «…Гвардии капитан Пассек, – писал француз, – лежал у ног императрицы, прося только ее согласия, чтобы среди белого дня в виду целой гвардии поразить императора. Сей человек и некто Баскаков, его единомышленник, стерегли его дважды подле пустого и того самого домика, который прежде всего Петр Великий приказал построить на островах, где основал Петербург и который посему русские с почтением сохраняют; это была уединенная прогулка, куда Петр III хаживал иногда по вечерам со своею любезною и где сии безумцы стерегли его из собственного подвига. Отборная шайка заговорщиков под руководством графа Панина осмотрела его комнаты, спальню, постель и все ведущие к нему двери. Положено было в одну из следующих ночей ворваться туда силою, если можно, увезти; будет сопротивляться, заколоть и созвать государственные чины, чтобы отречению его дать законный вид…» (курсив наш. – О. И.)284.
А. Шумахер рассказывает о другом плане: «Замысел состоял в том, чтобы 2 июля