Петр III. Загадка смерти. Олег Иванов
высшими сановниками еще до смерти Елизаветы Петровны, или об обращении ее мужа, князя М. Дашкова, к Екатерине с предложением «возведения на престол»?
Рассмотрев скрытые причины ненависти Дашковой, перейдем к эпизодам ее открытых столкновений с Орловыми.
Глава 2
Начало столкновений
Согласно «Запискам», об отношениях Екатерины и Г. Орлова Дашкова узнала только после переворота. В одной из комнат императрицы она случайно повстречалась с Григорием Григорьевичем, лежащим на диване (он ушиб ногу) и распечатывавшим большие пакеты, присланные из Совета. Дашкова пишет, что узнала их, потому что часто видела у дяди-канцлера. Она спросила Орлова, что он делает. Григорий якобы отвечал, что императрица приказала ему их вскрыть. «Не думаю, – будто бы сказала Дашкова, – потому что они еще несколько дней должны храниться нераспечатанными, покуда императрица не назначит людей на эту должность, но ни вы, ни я для нее не подходим» (72).
Обращает на себя внимание очень резкий тон[71] замечания Дашковой, тон, память о котором она сохранила и через 40 лет решила донести до читателей. Тогда, то есть перед переворотом, она еще не знала, что Григорий Григорьевич любовник ее подруги и разведчик, направленный к ней будущей императрицей. Дашкова могла представлять его как исполнительного, верного своего сторонника (вспомним слова из депеши Гольца). Неужели нахождение в императорских покоях одного из «главных заговорщиков» (слова самой Дашковой) и его занятия с письмами вызвали у Екатерины Романовны подобную резкость?
Если все было так, как описано в «Записках», то Дашкова не подумала, что своим замечанием она поучала не столько Григория Орлова, сколько императрицу, которая, согласно ее логике, не имела права давать читать важные документы без принятия официального решения о назначении к этому особого чиновника! Кто же это решение должен был принимать: Сенат, Императорский совет, проект которого вынашивал Н.И. Панин?
Вместе с тем княгиня, несомненно, лукавила; она считала себя способной не только на любую государственную должность, но и на назначение на таковую других. Г.Р. Державин писал: «Княгиня Дашкова была честолюбивая женщина, добивалась первого места при государыне, даже желала заседать в Совете»269. Возможно, что именно тогда княгиня впервые ясно осознала, что желанная власть уходит от нее.
Вернувшись в тот же день во дворец, Екатерина Романовна увидела, что у дивана, на котором располагался Г. Орлов, накрыт стол на три прибора. Екатерина пригласила Дашкову к обеду. «Мой грустный вид или неудовольствие (а скорее всего и то и другое, ведь я искренне любила императрицу), вероятно, ясно отразились на моем лице, и она меня спросила, что со мной. – Ничего. Просто я не спала две недели и очень устала. Затем императрица попросила меня поддержать ее против Орлова, который настаивает на увольнении от службы» (72–73).
Об этом событии рассказала и Екатерина II. Когда она с триумфом вернулась
Если верить «Запискам» Дашковой.