Христианский целибат. Величие и нищета. Хавьер Гарридо
Они связаны с разными состояниями: брак, холостая жизнь, вдовство, целибат (избравшие который делятся на монашествующих и прочих).
Одни живут жизнью простых смертных и реализуют насущные потребности посредством семейных уз, работы, продолжения рода.
Другие же решаются ответить на высшие требования, на самые радикальные призывы Иисуса – соблюдать целомудрие, бедность и послушание. Под руководством особых, необычных людей они объединяются в группы, являющие собой модели более совершенного образа жизни. Уставы и конституции регулируют и регламентируют этот образ жизни, который становится примером для людей, ведущих двойственное мирское существование. Церковь своим авторитетом санкционирует этот совершенный образ жизни, и соблюдающие его обретают свое социальное место, место «посвященных» внутри Народа Божия. Это, конечно, привилегированное положение, тем более что люди, занимающие его, часто обладают политической и идеологической властью.
Я говорю об этом довольно резко, потому что, невзирая на II Ватиканский Собор, обязавший перестраивать этот социорелигиозный порядок, мы еще очень далеки от воплощения провозглашенного Собором (в догматической конституции «Lumen gentium») великого богословского принципа: следование евангельским советам – это не то, что обеспечивает определенное положение между иерархией и мирянами, а то, что рождается по внушению Духа, свободно призывающего к определенной харизматической форме следования за Иисусом – путем принесения обетов.
Я даже отважусь сказать, что для того, чтобы вернуть евангельским советам их пророческую силу для Народа Божия, нужно перестать говорить о целибате как о «жизненном статусе». Конечно, с точки зрения социологов, он таковым и является. Но почему он должен так же восприниматься и внутри Церкви? Да потому, что сама Церковь представляет собой «социальный институт», включающий разные сословия.
Можем ли мы мечтать о такой Церкви, для которой моделью устройства не было бы гражданское общество? Именно люди, живущие в целомудрии, обязаны напоминать Церкви о том, что ее смысл – быть эсхатологической общиной, которую Бог поставил в истории пророческим знаком грядущего Царства.
У всей Церкви в целом, как и у ее членов, живущих в целомудрии, всегда есть искушение защититься от Живого Бога целой системой истин и практик, гарантирующих нынешнее избранничество и будущее спасение. О, если бы мы лучше помнили, что она – искупленная Невеста, следующая за Агнцем туда, куда Он идет, увлекаемая Его любовью, в послушании отданной Отцу ради всего мира!
Миссия всех, кто дал обет целомудрия, – напоминать об этом. Однако мы, со своей стороны, учимся этому у нее. В конце, в завершение, мы получаем от нее тайные соки девственной любви, которую Дух каждый день обновляет в сердце Невесты.
Духом Святым
Святой Дух рождает в сердце верующего харизматическое отождествление, которое мы называем целибатом.
Это кажется прописной истиной, но на самом деле это не совсем так. Я только хочу сказать