Мужчина моей мечты. Джоанна Линдсей
торги. А с другой… он ощутил прилив сильнейшего физического влечения.
Это само по себе было для Девлина большой редкостью. Любитель женщин, он с легкостью ухаживал за ними и регулярно менял предмет своего обожания, потому сильная страсть к одной женщине была для него чем-то неизвестным. И потом, сколько он себя помнил, все женщины, молодые и не очень, сами добивались его внимания, и этот похотливый интерес, как и следовало ожидать, совершенно его избаловал.
Однако интерес к нему рыжеволосой девушки не отличался похотью, потому Девлин никак не мог объяснить себе причину своей странной реакции на ее поведение. Он был одновременно оскорблен и возбужден. Однако, что бы она там ни думала, такое поведение было совершенно непристойно, потому он и решил преподать ей урок, отплатив ей таким же откровенным разглядыванием. Но от вида ее высокой груди и тонкой талии жар в его теле только усилился, и от этого жара, по-видимому, он совершенно утратил рассудок.
Так помолвлена она или нет?
Едва сдерживая себя, Девлин сидел на предложенном сквайром стуле как на иголках. Он прислушивался к звукам за дверью кабинета, ведь каждый из них мог быть ее шагами. Интересно, она сразу же ворвется к отцу, чтобы, как и обещала, потребовать его увольнения? Судя по ее огненным волосам, она, должно быть, делает все спонтанно, бездумно, страстно…
Девлин сдержал стон. Он не может здесь оставаться. Одна из причин, по которым он согласился гнить в деревне, заключалась в том, что ему необходим был отдых от рутины, и он рассматривал этот временный переезд как каникулы, отпуск, время, когда он может отложить свои заботы и тревоги и немного пожить в мире и благодати, среди природы. Но нечего было и рассчитывать на спокойствие рядом с такой рыжеволосой красоткой, и в данный момент, напряженно ожидая ее прихода, он чувствовал себя комком нервов, а это был уже совершеннейший абсурд. Он мог бы просто найти какую-нибудь другую глушь, где можно похоронить себя заживо, – но тогда она подумает, что он сбежал? Ни за что, черт побери, он не доставит ей такого удовольствия.
Карие глаза сквайра снова взглянули на него дружелюбно. У нее глаза были цвета самой темной синевы ночного неба. И ни капельки не приветливые.
– Лошадь, которая упоминается в качестве благодарности за ваше пребывание здесь, кажется, очень дорогая? Я действительно должен ее купить? – спросил сквайр.
Девлин благодарно вздохнул, радуясь возможности подумать о чем-то другом.
– Нет, сэр, Цезарь не продается. Вам только нужно говорить всем, кто спросит, что вы его купили.
Пенуорти обеспокоенно нахмурился.
− Я не очень-то умею лгать. При малейшей лжи язык заплетается.
Вот бы у всех нас была та же проблема, усмехнувшись про себя, подумал Девлин.
– Вам вовсе нет нужды ставить себя из-за всего этого в неловкое положение. В благодарность за ваше гостеприимство я просто-напросто временно предоставлю вам право собственности на Цезаря, с условием, что в день моего отбытия вы откажетесь