История исторической науки России (дореволюционный период): учебник для бакалавров. М. Ю. Лачаева
– «хранительницей истинного христианства». Поэтому, по сути дела, вся христианская история человечества – это история «Ромейского царства»[227].
Религиозную идею на земле должна защищать царская власть. Филофей, выражая политическую идею на характерном для русской публицистики языке богословия, употреблял термин «царство» и использовал хорошо разработанную царскую титулатуру. Филофей[228] писал великому князю Василию III Ивановичу[229]о великой ответственности правителя, необходимости его соответствия своему высокому предназначению: «И если хорошо урядишь свое царство – будешь сыном света и жителем горнего Иерусалима, и как выше тебе написал, так и теперь говорю: храни и внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать. И твое христианское царство другим не сменится…»[230] «Утеши плачущих и вопиющих к тебе день и нощь, избави обидимых от рук обидящих их». В историософской концепции Филофея был ярко выражен приоритет морального и социального начала, характерный для православия.
Популярность поучений правителю (княжеские «зерцала») обусловили напряженные эсхатологические ожидания на рубеже XV–XVI вв. в России. Целью послания являлось наставление правителя на путь, ведущий его и управляемую им страну, к спасению.
В Послании к великокняжескому дьяку во Пскове М. Г. Мисюрю-Мунехину[231] (составлено в 1523–1524, не позднее марта 1526), Филофей, используя понятие и образ Рима, писал[232]: «…мала некая словеса изречем о нынешнем православном царьстве пресветлеишаго и высокостолнеишаго государя нашего, иже во всей поднебеснеи апостольскиа Церкве, иже вместо римьскои и констянтинопольскои, иже есть в богоспасеном граде Москве святого и славного Успения Пречистыя Богородица, иже едина в вселеннеи паче солнца светится. Да веси, христолюбче и боголюбче, яко вся христианская царства приидоша в конць и снидошася ао едино царьство нашего государя, по пророчьским книгам то есть Ромейское царство. Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти. Многажды и апостол Павел поминает Рима в посланиих, в толковании глаголет: Рим весь мир».
Падение Византии ощущалось Русью как крах существующего порядка. «Письма Филофея, по своей сути, содержали не наступательную, а оборонительную идеологию; русским людям говорили, что их страна стала самодостаточной, что чувства паники, неуверенности теперь неуместны, что знамя защиты родины, защиты православия теперь переходит от Византии к Русскому государству. И оно в силах взять в свои руки это знамя»[233].
Таким образом, в пророчески-эсхатологическом цикле сочинений о «Третьем Риме» Московское государство рассматривалось как «центр, ядро, средоточие правой веры во всем мире». Это был важный духовный тип соединения русской истории с мировой. Он дополнял два других типа: хронографический и генеалогический
Его авторство более или менее уверенно атрибутируется только в отношении послания М. Г. Мисюрю-Мунехину.
В более поздних списках в качестве адресата выступает Иван Васильевич, по-видимому, Иван IV.
Дано в переводе.
Мисюрь-Мунехин М. Г. (вторая половина XV в. – 1528) – русский дьяк великого князя Василия III. После взятия Пскова (1510) и его присоединения к Московскому государству фактически управлял Псковом. Прозвище «Мисюрь» было распространено на Руси и в Литве в XV–XVI вв. «Мисюрка» – тип шлема восточного происхождения.
«…скажем несколько слов о нынешнем преславном царствовании пресветлейшего и высокопрестольнейшего государя нашего, который во всей поднебесной единый есть христианам царь и правитель святых Божиих престолов, святой вселенской апостольской церкви, возникшей вместо римской и константинопольской и существующей в богоспасаемом граде Москве, церкви святого и славного Успения пречистой Богородицы, что одна во вселенной к наше солнца светится. Так знай, боголюбец и христолюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать. Много раз и апостол Павел упоминает Рим в посланиях, в толкованиях говорится: «Рим – весь мир»».