Иван Грозный: Бич Божий. Дмитрий Володихин
на литовский рубеж, чаще всего попадалась и каялась; некоторые ее представители даже успели повоевать на стороне врага, как, например, было с князем С.Ф. Бельским и окольничим И.В. Ляцким, ушедшими из московских пределов в 1534 г. Попытки перехода – как удачные, так и неудачные – стали привычным делом, но вряд ли это могло привести к катастрофическими последствиям. При Иване IV бегать стали чаще, чем при Василии III или при Елене Глинской. Хуже того, аристократия перестала быть надежным орудием управления армией. Невель, Ула, Орша и разор рязанских земель показали: высшее командование не справляется со своими обязанностями, оно не эффективно. Следовательно, для продолжения войны требуются перемены. Это ведь XVI столетие, а не XXI! Слабая армия любой державе того времени приносила скорый крах. Московское государство с 1492 г. без конца воевало с литовцами, а непримиримую, страшную, на взаимное уничтожение войну с татарами и вовсе унаследовало от далеких предков. Игры с перераспределением земельной собственности и изменениями в структуре высшей политической власти не должны заслонять простого факта: зазевайся воеводы, годовавшие на «берегу», прояви они недостаток боевого духа, и всему русскому расцвету можно будет заказывать гроб и могильную плиту. В XVI столетии наша цивилизация во всем ее великолепии висела на волоске, порой этот волосок истончался почти до невидимости, а пару раз не порвался только из-за великой любви Господней к нашей многострадальной земле… А значит, вялый верхний эшелон военно-служилого сословия не нужен был никому. Слабость выглядела хуже измены и опаснее самовольства.
Собственно, военный, или – шире – внешнеполитический, фактор считали главным изо всех, которые повлияли на учреждение опричнины, разные историки, эта точка зрения не является чем-то абсолютно новым. Высказывались в этом смысле Р.Ю. Виппер, К.В. Базилевич, И.И. Полосин, П.А. Садиков, и (более сдержанно) А.Л. Хорошкевич. Высказывал идеи в этом ключе и Р.Г. Скрынников. Виппер, в частности, писал: «Опричнина отражает взгляд на служилое сословие, в силу которого оно должно явиться вполне послушным орудием центра; порядки, заведенные с 1564 г, составляют верх напряжения военно-монархического устройства… То обстоятельство, что реформа совершалась во время трудной войны, что она осложнялась столкновением с княжатами… придало ей характер судорожно-резкий. Но не в террористических мерах Грозного заключалась сущность перемен. Работая над введением нового военного строя, реформатор не имел покоя и простора. Преобразование было задумано как орудие для устранения опасных людей и для использования бездеятельных в интересах государства, а сопротивление недовольных превращало самое реформу в боевое средство для их уничтожения, и вследствие этого преобразование становилось внутренней войной»[118]. П.А. Садиков так характеризует обстановку осени 1564 г., предшествующую опричнине: «Известие, полученное царем Иваном о настроениях поместной служилой массы были весьма неудовлетворительны:
Виппер Р.Ю. Иван Грозный // Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530–1584). Виппер Р.Ю. Иван Грозный. М., 1998. C. 158.