Русские музыканты об Америке и американцах. К. Иоутсен
href="#note185" type="note">185.
Отношение русских музыкантов к американской денежной лихорадке было в основном негативное. И, похоже, как раз в связи с тем, что они были, во-первых, русскими и, во-вторых, музыкантами. Страсть к наживе не гармонировала с русской широкой душой (по крайней мере, по их собственному мнению, что, впрочем, не мешало предаваться этой страсти на практике) и зачастую ущемляло музыкальное, да и вообще любое, искусство. Помимо тонкого невозмутимо-космополитичного наблюдения Николая Набокова по поводу того, что «главная профессия Америки – делание денег [money-making]»186, можно встретить и более радикальные высказывания. «У американцев душа имеет форму доллара и даже честь завёрнута в бумажный доллар»187, – отмечал Сергей Прокофьев, добавляя, что «…американцы превосходно устраиваются. Деньги, деньги – вот, что нужно, а пока сиди смирно»188. Приблизительно в таком же ракурсе виделось окружающее и Шаляпину: «Итак, шесть дней прошло, а мне уже, немного хотя, но надоело быть здесь. Души тут ни у кого нет, а вся жизнь в услужении у доллара»189. С течением времени эта позиция только усиливалась: «…Художественные задачи смяты в рутинных театрах, валюта вывихнула у всех мозги, и доллар затемняет все лучи солнца»190.
Восприятие Шаляпиным этой стороны американской жизни вообще было крайне отрицательным, особенно, в его личной переписке. Утвердилось оно, по-видимому, ещё во время первых гастролей.
Да, Америка скверная страна, и всё, что говорят у нас об Америке, – всё это сущий вздор. Говорят об американской свободе. Не дай бог, если Россия когда-нибудь доживёт именно до такой свободы, – там дышать свободно и то можно только с трудом. Вся жизнь в работе – в каторжной работе, и кажется, что в этой стране люди живут только для работы. Там забыты и звёзды, и солнце, и небо, и бог. Любовь существует – но только к золоту. Так скверно я ещё нигде не чувствовал себя191.
Полтора десятилетия спустя критическая позиция Шаляпина ничуть не ослабла, а раздражение стало даже более заметным, притом, что – не стоит забывать – на практическую сторону его деятельности это всё, по сути, никак не повлияло.
…Какой продувной и жульнический народ живёт в Европе и Америке. Впрочем, все они называются благородным именем: «бизнес-мен’ы». Если где хапнул, например, то это будет значить: «сбизнесировал» – хорошее слово – оно и не похоже на «украл» а между тем так мило сохраняет тот же смысл192.
Ясно, что все эти милые американские особенности находили отражение и в конкретных случаях. Шаляпина, во время первых гастролей, на пристани встречала целая толпа народа. А на следующий день каждый из встречавших предоставил артисту небольшой счёт за свои услуги, оплату которого, впрочем, знаменитый бас счёл совершенно излишней193. Подобный деловой подход не преминул дать о себе знать и Прокофьеву.
Вообще, попав в Америку, я сразу соприкоснулся
ПД-1. С. 738 (запись за 18.09/02.10.1918).
Там же. С. 735 (запись за 04/17.09.1918).
Письмо Ф. И. Шаляпина А. М. Горькому (15.11.1907) // ФИШ-1. С. 328.
Письмо Ф. И. Шаляпина А. М. Горькому (16.09.1925) // Там же. С. 356.
Письмо Ф. И. Шаляпина И. Ф. Шаляпиной (20.10.1921) // ФИШ-1. С. 503.