Литературоведческий журнал №39 / 2016. Коллектив авторов
Однако это не какая-то оригинальная черта героя, напротив:
Таков, Фелица, я развратен!
Но на меня весь свет похож.
Кто сколько мудростью ни знатен,
Но всякий человек есть ложь.
Не ходим света мы путями,
Бежим разврата за мечтами.
Между лентяем и брюзгой,
Между тщеславья и пороком
Нашел кто разве ненароком
Путь добродетели прямой110.
«Путь добродетели» известен только Екатерине II, и она открывает его «слабым смертным», сотворить «свет из тьмы», «космос» из «хаоса», создать счастье из «страстей свирепых»:
Нашел, – но льзя ль не заблуждаться
Нам, слабым смертным, в сем пути,
Где сам рассудок спотыкаться
И должен вслед страстям идти;
Где нам ученые невежды,
Как мгла у путников, тмят вежды?
Везде соблазн и лесть живет,
Пашей всех роскошь угнетает. –
Где ж добродетель обитает?
Где роза без шипов растет?
Тебе единой лишь пристойно,
Царевна! свет из тьмы творить;
Деля хаос на сферы стройно,
Союзом целость их крепить;
Из разногласия согласье
И из страстей свирепых счастье
Ты можешь только созидать.
Так кормщик, через понт плывущий,
Ловя под парус ветр ревущий,
Умеет судном управлять111.
При этом исключительно важно, что Фелица боролась со злом не жестокостью, а «снисхожденьем»112:
Едина ты лишь не обидишь,
Не оскорбляешь никого,
Дурачествы сквозь пальцы видишь,
Лишь зла не терпишь одного;
Проступки снисхожденьем правишь,
Как волк овец, людей не давишь,
Ты знаешь прямо цену их.
Царей они подвластны воле, –
Но богу правосудну боле,
Живущему в законах их113.
Она даровала подданным свободу думать и говорить:
Неслыханное также дело,
Достойное тебя! Одной,
Что будто ты народу смело
О всем, и въявь и под рукой,
И знать, и мыслить позволяешь,
И о себе не запрещаешь
И быль и небыль говорить;
Что будто самым крокодилам,
Твоих всех милостей зоилам
Всегда склоняешься простить.
Она ангел, ниспосланный с небес, чтобы править империей:
Стремятся слез приятных реки
Из глубины души моей.
О! коль счастливы человеки
Там должны быть судьбой своей,
Где ангел кроткий, ангел мирный,
Сокрытый в светлости порфирной,
С небес ниспослан скиптр носить! 114
Она «слава Бога», благодаря помощи которого были остановлены вóйны, спасены бедные, просвещены «все смертные»:
Фелицы слава, слава бога,
Который брани усмирил;
Который
Там же. – С. 139–140.
Там же. – С. 140–141.
По-видимому, мотив «снисхожденья» к человеческим слабостям восходит к русской журналистике 1760–1770 гг., в первую очередь ко «Всякой всячине» (о нем подробнее см.:
Там же. – С. 143.