Испекли мы каравай… Роман. Стефания Вишняк
набирали ковшом из ведра воду и пили с такой жадностью, что у детей текло по шее, животу и даже по ногам.
– Пейтэ, пейтэ, бо чего-чего, а воды в нас богато! И колонка ж о туточки нэ далэко… – щебетала без остановок бабушка Нюра.
Напившись досыта, непрошеные гости попрощались и направились к выходу.
– Ой, Боже ш мий… И шо ж воно такэ? Прыгала, прыгала, тай нэ достала гостинчикив… Хотила ж, чи яблочко… або сальце… Ох, ох… – суетливо провожая «гостей» до калитки, баба Нюра кудахтала словно наседка и хлопала себя по круглым бокам.
Отец позже, при любом проявлении скупости, будет еще не раз произносить бабынюрыну фразу: «О то ж: «Прыгала-прыгала, тай нэ достала!»
По дороге на автовокзал они из открытого окна автобуса с любопытством смотрели на тротуары и мостовую, покрытые асфальтом, не привычного – серого, а коричневого, почти красного оттенка. Отец объяснил детям, что в Ташкенте даже песок, из которого делают асфальт – красного цвета, а земля не черная, как в Атбасаре, а рыжая.
За окном мелькали и повозки с осликами, и необычной постройки то маленькие, то большие жилые дома. А некоторые из них совсем не было видно за высокими, белыми, зелеными или желтыми саманными стенами-заборами с одним узким дверным проемом вместо привычной калитки.
Приятно удивляли и идущие по тротуару улыбающиеся люди в тюбетейках или белых чалмах, в длинных стеганых халатах, в изящных и легких сапогах. Вызывали неподдельный интерес девушки с косичками в тюбетейках и пожилые женщины в белых, необычно намотанных на голову платках. И все они были в пестрых платьях и штанишках с одинаковым фасоном и рисунком, разве что разной расцветки. Дети с восторгом смотрели на добрые улыбающиеся лица и слышали приветливый мягкий голос этих необычайно доброжелательных и счастливых обитателей Ташкента, этого потрясающего, и, как оказалось, не только хлебного города.
На автовокзале они пересели на рейсовый автобус, который помчал их по ровной асфальтированной дороге в конечный пункт назначения – районный центр Жетысу, от которого до поселка имени Калинина, как грозился отец – было уже рукой подать. По одной стороне дороги тянулись арыки с пирамидальными тополями, вербами, плакучей ивой, джудой, по другой – бескрайние хлопковые поля.
Толька первым увидел кружащийся над полем самолет:
– Смотрите! Настоящий самолет!! А зачем он, па, над полем летает? И почему так низко? И, почему-то он без звездочки…
– Та потому шо это не военный, а «кукурузник». Хлопок он опыляить, сынок, шоб листья с кустов поотваливалися, а тока коробочки с хлопком пооставалися о то, – ответил отец.
– Кукурузник, а летает над хлопком… А-а, понял! Тут нет кукурузы, а только хлопок! Па, ну он настоящий же, да? Железный?
– А то! Конешно, железный! Тока ж самые первые самолеты были о то хфанерные… еще у гражданскую.
– Па,