Вещное право. Е. А. Суханов
т. е. устойчивые хозяйственные связи с потребителями продукции или услуг, весьма важные в условиях конкурентного рыночного хозяйства[168].
Именно разнородностью этих составных частей и определяются особенности гражданско-правового режима предприятия. Ведь предприятие в целом не может считаться ни сложной вещью (ст. 134 ГК РФ), ни единым недвижимым комплексом (ст. 133.1 ГК РФ), поскольку такие объекты (вещи) состоят исключительно из других вещей. Вместе с тем признание имущественного комплекса предприятия вещью – единым объектом права собственности или иного вещного права – не только противоречило бы вещно-правовому «принципу специализации», но и вело бы к появлению «права на право» (вещного права на обязательственные и иные права, находящиеся в составе предприятия), а в конечном счете к необоснованному смешению правовых режимов вещных и обязательственных прав. Вместе с тем на практике в качестве отдельных объектов недвижимости регистрируются лишь входящие в состав предприятия здания, строения и сооружения, а не предприятие в целом, которое, как было отмечено в Концепции развития гражданского законодательства РФ, «практически выбыло из оборота недвижимости». В связи с этим указанной концепцией было предложено «исключить из ст. 132 ГК РФ признание предприятия в целом недвижимой вещью»[169], однако законодатель не согласился с таким предложением.
Для правильного понимания гражданско-правового режима предприятия прежде всего следует обратить внимание на то, что его признание недвижимостью последовало в специальной норме п. 1 ст. 132 ГК РФ, а не в общем правиле абз. 1 п. 1 ст. 130 ГК РФ. Это означает, что закон лишь приравнял его к недвижимости, отнеся его именно к недвижимости «по закону», а не «по природе». Более того, в абз. 1 п. 2 ст. 132 ГК РФ прямо указано, что предприятие может быть объектом различных сделок, связанных с вещными правами, т. е. объектом обязательств, но не объектом права собственности и других вещных прав. Иначе говоря, предприятие по прямому указанию закона считается недвижимостью и единым имущественным комплексом («вещью») лишь для целей имущественного оборота, т. е. только в случаях и в пределах перехода прав на это разнородное по природе имущество. Именно с этой точки зрения самостоятельным объектом гражданского оборота может стать и часть предприятия, например имущество цеха (о чем прямо говорит абз. 1 п. 2 ст. 132 ГК РФ), которое даже с позиций закона не может считаться самостоятельной вещью – объектом вещного права.
Как писал еще К.П. Победоносцев, «и некоторым вещам, по природе своей движимым, некоторым правам на движимые вещи, по особой важности этих прав, закон, собственно по поводу передачи их (курсив мой. – Е.С.), придает значение недвижимых имуществ»[170]. Такой подход соответствует и современным европейским представлениям о предприятии как объекте гражданских прав. Так, в австрийском гражданском праве признано, что предприятие (das Unternehmen) состоит из различных вещей, прав, обязанностей, клиентеллы
Именно поэтому действующее предприятие (предприятие «на ходу», «бизнес») обычно стоит дороже, чем совокупная «балансовая» стоимость его наличного имущества или даже только чистых активов, а наличие «клиентеллы» всегда учитывается при определении его цены. То обстоятельство, что данный актив пока не назван п. 2 ст. 132 ГК РФ в составе предприятия, является очевидным недостатком действующего законодательства (см.: Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе / Под общ. ред.
См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации.
C. 34–35. Это предложение ранее обосновывалось в Концепции развития законодательства о недвижимом имуществе, предлагавшей рассматривать предприятие как «действующий имущественный комплекс («предприятие на ходу»), фактически используемый в предпринимательской деятельности собственника соответствующего имущества» (Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. С. 45).