Опыты цивилистического исследования. Выпуск 2. Коллектив авторов
заключалась в том, что подобное соглашение – дань устаревшей римской традиции, которая была основана на религиозных предубеждениях и мистицизме, но не подкреплялась какими бы то ни было правовыми доводами[197].
Наиболее распространенным аргументом в пользу возможности одностороннего прекращения обязательства кредитором стало то, что было бы несправедливо насильно удерживать кредитора в обязательстве помимо его воли, а также навязывать ему принятие исполнения по обязательству, в котором он более не заинтересован. Своим появлением данный подход обязан периоду расцвета теорий естественных прав[198]. Данные рассуждения базировались на представлениях об особой ценности свободы воли, в частности, при установлении, изменении и прекращении правоотношений. Однако на этот аргумент можно взглянуть и с противоположной стороны: свободу воли должника также стоило бы учитывать. И ключевым здесь будет тот факт, что при прекращении обязательства односторонним заявлением кредитора у должника возникнет навязанное обогащение, что также критикуют как недопустимое[199] (beneficia non obtruduntur[200]). Исчезновение пассива все же является изменением его имущественного положения и вторжением в его имущественную сферу. Кроме того, подчеркивается необходимость учитывать репутационные, моральные и нравственные соображения должника[201]. Соответственно, теоретически у должника может возникнуть личный интерес в сохранении данного обязательства, который было бы несправедливо полностью проигнорировать.
Дополнительные аргументы появляются в случае, если обязательство возникает из синаллагматического договора. Возможность должника отказаться от прощения долга действительно необходима, поскольку именно в синаллагматических договорах прекращение обязательств играет существенную роль. Здесь свобода воли кредитора вступает в конфликт с основополагающим принципом договорного права: pacta sunt servanda[202]. Одно из обязательств в двусторонне обязывающем договоре может выступать в качестве так называемого «открывающего обязательства» или «первоначальной обязанности»[203], только исполнение которой дает возможность потребовать принудительного исполнения встречного обязательства. В связи с этим сформировались позиции, согласно которым невозможно прощение долга по такому «первоначальному обязательству»[204]. Те же аргументы актуальны и для отказа от права с правопрекращающим эффектом. В случае прекращения «открывающего обязательства» прекратится и сам договор, поскольку встречное обязательство либо также прекратится[205], либо его невозможно будет принудительно осуществить (ст. 328 ГК РФ), либо не возникнет вовсе. А при попытке осуществления исполнения противоположной стороной своего обязательства вопреки отказу у отказавшейся стороны формально возникнет неосновательное обогащение[206]. При таком толковании прощение долга (или односторонний отказ от права требования) одной из сторон будет фактически
Ibid. S. 2275.
Там же.