От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю. Мартин Пачнер
со скрижалями и видит, как сыны Израиля пляшут вокруг золотого тельца. Столь сильный гнев охватывает его, что он, подняв каменные скрижали с собственноручными записями Бога, разбивает их[148]. Теперь нужно начинать все сначала. Бог вновь призывает Моисея и велит подготовить еще две каменные таблицы, точно такие же, как и те, которые он разбил в гневе; Он же, Бог, напишет все еще раз[149]. Кажется, можно ожидать точного повторения предыдущего эпизода. Но этого-то как раз и не происходит. Бог повторяет все свои заповеди, но не записывает их. На сей раз Моисею приходится делать это своими силами[150]. Сорок дней пребывает он в обществе Бога, не ест, не пьет и без отдыха высекает Божьи слова в камне. «И сказал Господь Моисею: напиши себе слова сии, ибо в сих словах Я заключаю завет с тобою и с Израилем»[151]. Это прямой возврат к описанию работы писца – записи под диктовку всемогущего повелителя, – с которого начинается весь эпизод.
Сам эпизод воспринимается как страшный ночной кошмар из снов писца. Сначала писец предполагает, что будет писать под диктовку божества, потом получает заполненные текстом таблицы, затем – их копию взамен разбитых, и в конце концов ему приходится еще раз писать текст под диктовку. Между прочим, точность здесь жизненно важна: любая ошибка может оказаться губительной, так как несомненно разгневает Бога, который сам по себе несравненный мастер в деле письма. Писцы народа, жившего на чужбине, сохранившие и приукрасившие этот эпизод легенды, вложили всю силу своего воображения в то, чтобы создать драму из эпизода записи текста, объяснить, насколько сложным и важным делом может быть их труд, особенно если его применяют для взаимоотношений с Богом.
Книжники также сформировали величайшую и наиболее известную часть Библии: миф о Сотворении. Большинство подобных мифов, включая месопотамские, изображают бога старательно лепящим из глины мир и его обитателей. В том же ключе построены и старейшие древнееврейские сказания о сотворении мира, на которых основана иудейская Библия: Бог собственноручно создает все сущее. Так представляли себе сотворение мира люди, привыкшие к ручному труду. Но Бытие открывается совсем не так. Бог не пачкает рук. Он вообще не работает руками, не прикасается к своим творениям. Одной лишь силой слова он извлекает мир из ничего. Таким видели сотворение мира чиновники-писцы, жизнь которых проходила в стороне от ручного труда, а работа заключалась в том, чтобы распространять сказанное на большие расстояния.
У грамотеев-писцов были серьезные основания для того, чтобы закрепить за собой право распоряжаться текстами, значение которых постоянно увеличивалось: эти тексты играли особую роль в общине изгнанников, поддерживая в них стремление вернуться в страну предков, столь впечатляюще описанную в этих сказаниях.
Ездра стал их вождем. В 458 г. до н. э. он обратился к своим соплеменникам-изгнанникам[152] с воззванием, в котором убеждал их отказаться от жизни, которую они сейчас
Исх. 32: 19.
Исх. 34: 1.
В большинстве толкований этого эпизода утверждается, что в этом случае запись вел Моисей; однако в тексте можно заметить некоторую двусмысленность.
Исх. 34: 27–28.
Описание составлено по библейским книгам Ездры и Неемии из Библии короля Иакова. Датировка сделана предположительно, исходя из того, что упомянутый Артаксеркс – это Артаксеркс I.