Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки. Евгений Бажанов
Могли замочить в ванне белье и держать его там сутками. Иногда использовали для вымачивания белья и рукомойник. В кухне не только стряпали, но и трапезничали, громко разговаривали. Дети делали там уроки, старший сын осваивал скрипку. В коридоре у нашей двери дети резвились, играли в футбол. Иногда соседи пускали квартирантов – студентов-заочников Института советской торговли. Так те и пьянки учиняли в местах общественного пользования.
Мы помалкивали, хотя испытывали неудобства. Особенно мешал шум: ведь мы же были студентами, и нам приходилось корпеть над учебниками дома.
Жили мы очень скромно. Холодильником не располагали и зимой хранили съестные запасы в сетках за окном. Ну, а летом ничего не хранили. О телевизоре даже не мечтали. Обладали лишь Наташиным допотопным магнитофоном с бобинами, слушали музыку. Нас, как и многих наших сокурсников, увлекала французская эстрада. И прежде всего творчество шансонье Сальваторе Адамо. Чуть ли не ежедневно и порой целыми вечерами наслаждались мы шедеврами Адамо: «Падает снег», «Иди сюда, моя брюнетка», «Хочу кричать твое имя», «Жизнь короля и жизнь собаки» и многими, многими другими.
Под аккомпанемент этих песен танцевали и выпивали, грызли гранит науки и вели политические дискуссии, болтали по телефону и смотрели в окно на суматошную московскую жизнь. «Падает снег» так и осталась для нас с Наташей любимой песней на всю жизнь. Мы продолжали ее слушать, особенно зимой, когда действительно шел снег и на землю, кружась в вальсе, плавно опускались снежники. Вспоминалась романтичная студенческая пора, и на душе становилось немножко грустно.
В студенческие годы мы с удовольствием смотрели французские фильмы, а девушки-студентки гонялись за французскими духами, которые нет-нет да появлялись в дефицитной советской торговле. Стремились они поспеть и за парижской модой.
Почти идеальный в наших глазах образ Франции несколько затуманивали лишь некоторые из профессоров МГИМО. Молодой преподаватель политэкономии Головко как-то заметил в ходе семинара: французы совсем не такие, какими вы их представляете. Они отнюдь не д'Артаньяны, а люди прижимистые, жуликоватые и смотрят на другие народы сверху вниз.
Из лекций по истории международных отношений выяснялось, что Франция – старый империалистический хищник, в свое время поработивший многие народы Азии, Африки и Америки, а затем устроивший кровопролитные колониальные войны во Вьетнаме, Алжире и ряде других мест. Нам разъясняли, что Париж; сыграл не последнюю роль в развязывании Первой мировой войны, в подталкивании Гитлера к агрессии против СССР, что среди французов было много предателей во Вторую мировую войну. Лекторы внушали, что и современная Франция кишит реакционерами, которые пышут ненавистью к СССР и другим прогрессивным отрядам человечества, плетут против нас интриги.
На занятиях по экономическим предметам тоже обнажалось не совсем приглядное лицо французского капитализма. Оказывается, он отличался паразитизмом, многие французские богатеи ничего