Сын счастья. Хербьёрг Вассму
место за обеденным столом Дины, он командовал ее судами и вел ее бергенскую торговлю. Бот и все. Никто не мог бы запретить Андерсу уехать, если б он того захотел, или, наоборот, остаться. Никому не пришло бы в голову заставлять Андерса наводить порядок в погребе. Поэтому он так легко улыбался.
Однажды Вениамин спросил у Андерса, как тот попал в Рейнснес. И Андерс ответил ему, не вынимая изо рта трубки, при этом его выступающая вперед нижняя губа странно изогнулась в улыбке:
– Из-за кораблекрушения! Кораблекрушения занимают важное место в жизни людей. От них зависит и жизнь, и смерть. После кораблекрушений люди часто попадают в новое место… И это истинная правда. Я, например, попал в Рейнснес.
– Ты потерпел кораблекрушение?
– Кораблекрушение потерпели мои покойные родители. Я тогда был еще ребенком.
И он рассказал о первой жене Иакова, Ингеборг, которая взяла на себя заботу об Андерсе и его брате Нильсе. Эта история произвела на Вениамина такое сильное впечатление, что он стал здороваться с портретом Ингеборг, когда проходил мимо по коридору.
Олине часто рассказывала ему о родственных связях между всеми бывшими и нынешними обитателями Рейнснеса. Но она пользовалась иными красками, чем Андерс. Вениамину было интересно слушать ее запутанные истории и бесконечные подробности. Эти истории никогда не кончались. Андерс, напротив, рассказывал так, что Вениамину сразу становилась ясна суть дела. Однако, когда Вениамин сопоставлял истории Андерса и Олине, они непостижимым образом совпадали.
Вениамин перестал считать Иакова неудачником, умершим слишком рано, как внушала ему Олине. Иаков был веселый моряк, он сошел на берег и женился сперва на одной женщине, потом – на другой. А когда ему все надоело, он упал с обрыва. И ему неизменно сопутствовали уважение Андерса и любовь Олине.
Вениамину было приятно думать: «Иаков – мой отец».
– А если бы мой отец был жив, он взял бы меня с собой на Лофотены? – спросил он однажды у Андерса, когда они сидели на причале и чинили сети при свете большого фонаря.
– Дело не в этом… Ты и так пойдешь на Лофотены, только подрасти чуток. Отец тут ни при чем. Главное, чтобы ты сам что-то умел. – Андерс искоса глянул на Вениамина.
– А что именно? Что надо уметь?
– А черт его знает. Тут многое требуется, – не сразу ответил Андерс.
Потом он набил трубку и заговорил о своем отце:
– Он умел переворачивать тарелку с горячей кашей так быстро, что масло не успевало соскользнуть с каши. Как сейчас помню!
– Так не бывает!
– А вот у некоторых это получается. Отец не боялся обжечь руки. Да-да… Он утонул…
– А отец Ханны повесился?
– Да. – Андерс спокойно отнесся к этому вопросу.
– Почему так всегда бывает?
– Не всегда. Так кажется, только если смотришь на это из Рейнснеса.
– А ты чей отец?
– По-моему, ничей.
– Ты не знаешь?
– Нет, мужчине трудно за всем уследить.
Андерс