Рехан. Цена предательства. Евгений Кенин
образованный. Но я, нет… Я – вольная птица, это мои горы, я знаю здесь каждый камень. И каждый камень знает меня. И тем больнее, что эти свиньи забрались сюда, в самое сердце нашей земли. Для меня Нахчичой* – не просто родина, не просто слово.
Усман едва заметно хмыкнул.
– Я знаю… Как пришли, так и уйдут.
– До привала осталось недолго, сейчас уже выйдем к Арена Берд*, – командир сменил тему, – можно замедлить движение. Мы как раз поспеваем к полуденному намазу, – вскинул левую руку, на которой красовался дорогой «Ролекс», контрастирующий рядом с непритязательным АКМом, зажатом в той же руке, – тайник пускай раскопают, гранатометы возьмем, а патроны оставим, патронов много, хоть сколько надо оставить. Тяжело тащить, одни патроны у всех. На горе они есть, и еще могут привозить хоть каждый день, а здесь они пригодятся тем, кто с задания, с разведки. Если потратились, пусть знают, где взять. А копать пусть этот… хьерси* копает, раз работать любит, – мотнул он бородой вниз, на Пашку.
Идущая впереди группа боевиков замедлила шаги, и Пашка догадался, что до отдыха уже недалеко. Шли сейчас уже не круто в гору, склон стал более ровным. Между тем кусты зеленки участились и вся банда как будто вошла в приземистое подобие леса. Крупные растения с шипами росли здесь не сплошняком, а на некотором отдалении друг от друга, что позволяло идти более-менее свободно, не продираясь сквозь острые ветки и не мешая друг другу.
В этих зарослях разглядеть идущих людей было достаточно непросто. К тому же людей, одетых в камуфляжи и соблюдающих маскировку. Ни с воздуха, ни в мощную оптику. Расстояния большие, и пока не подберешься поближе, ничего толком не разглядишь. Если даже наткнешься на движение в кустах, кто поручится, что это не древний старик, гонящий домой отбившегося от маленькой домашней отары барашков? Или волки, подыскивающие подходящее место для зимовки. Еще не все немногочисленные дикие животные покинули насиженные места, спасаясь от бомбежек и ночной стрельбы.
Показался свободный просвет в зеленке, и послышалось знакомые команды главаря, больше напоминающие карканье зрелого ворона.
Боевики подтянулись ближе к авангарду, располагаясь под листвой все скрывающего кустарника.
Пашка, недолго думая, с грохотом скинул груз со спины и разжал окостеневшие пальцы. Сзади привычно зашипел чеченец, но Пашка сейчас не обратил на него внимания. Наконец-то передых…
С облегчением распрямился, но в голове зашумело, глаза начала заволакивать пелена, и Пашка поспешил нагнуться обратно, присел на корточки на внезапно ослабевших ногах. Рядом в полном изнеможении опустился на землю Виталя.
Получивший распоряжения от командира Ахмет подошел ближе. На ходу достал из своего ранца новенькую, поблескивающую саперную лопатку. Остановился над пленными, сосредоточенно роясь во внутреннем кармане. Выудил оттуда ключи от наручников и расстегнул браслеты на Пашкиных руках. Пашка сладостно встряхнул затекшими кистями.