Беллетрист-криминалист. Роман о писателе Александре Шкляревском. Константин Мальцев
уж. Сколько ты, говоришь, тебе Малышев дал?
– Два рубля.
– Ха-ха, значит, пятикопеечная полоскательница обошлась ему в два рубля. Очень хорошо, будем считать, что он сполна за нее расплатился. Но ты-то не расплатился. В общем, даешь мне пять рублей – и я тебя прощу. Да, и в отставку ты должен уйти. Уж извини, Александр свет мой Андреевич, но такие люди мне на службе не нужны.
– Но у меня нету пяти рублей.
– Ну так найди! Два есть, еще три займи у кого-нибудь.
– У меня и двух нет. Я их потратил.
– Потратил? Ну, это уж не моя забота. Завтра принесешь пятерик, если в кандалы не желаешь.
Я в кандалы, конечно, не желал и пять рублей, оббегав весь город, всех знакомых, насобирал.
Так бесславно закончилась моя писарская служба.
Знающие люди мне потом сказали, что пристав взъелся на меня не из-за взятки и не из-за того, что я поспособствовал его врагу, а из-за того что я не поделился. То есть мне надо было сразу, как я получил от Малышева деньги, половину отдать приставу, и он бы меня даже похвалил за то, что я такой добытчик и хват. Но откуда же я знал?
Вдогонку поведаю о нижеследующем.
Я сказал приставу, что потратил малышевские два рубля. Я ему не соврал: так и было. А потратил я их на книгу.
Признаю, что это неразумная трата, если брать в соображение мою тогдашнюю – да что там! всегдашнюю! – бедность. Но книги были моей слабостью и моей радостью, и когда появились у меня в кармане нежданно-негаданно деньги сверх жалованья, вопрос, на что их израсходовать, передо мной не стоял. На книгу, на что ж еще! Сперва я, правда, собирался родителям их отдать с гордо-независимым выражением лица, но решил, что деньги мне нужнее, чем их похвала, – да и похвалят ли, когда узнают, каким путем они мне достались!
Я частенько захаживал в книжную лавку поблизости от полицейской части. Но, не имея за душой свободного гроша, только глазел да листал выставленные на продажу волюмы. Владелец лавки, худой как щепка и желтушный, терпел меня, ничего не покупающего покупателя, и не гнал взашей единственно потому, что знал, что я какой-никакой, а представитель полицейской власти, пусть и самый завалящий. Поэтому и мирился с моими визитами.
Но в тот раз я зашел с таким решительным видом, так деловито пробежал пальцами по корешкам книг, что торговец сразу понял: у меня есть средства.
Со всей возможной учтивостью, очень мне польстившей, он предложил свои услуги в выборе хорошего чтения.
– Вы любопытствуете до романов или к поэзии склонны? – спросил он заискивающе.
– Мне б роман, – ответил я. Стихи я тоже любил и знал, но отдавал предпочтение прозе с гимназической скамьи.
– Есть у меня прекрасные французские романы; да вы и сами об этом осведомлены, часто у нас бываете, и я всегда рад вас видеть, вы хотя и молоды, но кажетесь большим знатоком литературы. Поэтому должны оценить. Вот, пожалуйста, Бальзак, Евгений Сю.
Этих