Тонкий меч. Фрида Нильсон
ответил маленький хильдин, – если Господин Смерть узнает, что ты здесь, то может тебя убить. Вряд ли он захочет оставлять живых в своем царстве.
– А твой папа что, обязан доносить обо всем Господину Смерть? – спросил я. – Разве ты не можешь попросить его держать это в секрете?
Поросенок покачал головой.
– Папа не захочет иметь тайн от Господина Смерть, – сказал он и присел на корточки – такой розовенький и милый, словно цветок шиповника. На щеке у него красовалась свежая царапина.
– Ты говоришь, что Господин Смерть не желает иметь живых у себя в царстве, – прошептал я, следя за капельками крови, которые выступили из царапины. – Значит ли это… Ну, что и ты тоже неживой?
Он на миг задумался. Его папа и брат остановились в нескольких метрах от нас и осматривали окрестности.
– Нет. Просто я не могу умереть, – наконец ответил он.
Хирн
Мы лежали в колючих зарослях, не смея пошевелиться или сказать хоть слово. Тялве и его огромный папа остановились всего в нескольких метрах от нас. Старший брат долго осматривался и наконец пробормотал:
– Он часто приходит сюда.
Папа захрюкал в ответ. Голос у него был низкий, словно раскаты грома.
– Я велел ему не уходить далеко от дома, – продолжал Тялве, – но он, как всегда, не послушался. Ну почему нам вечно приходится разыскивать его? Разве у нас нет дел поважнее?
Папа снова захрюкал.
– Я сегодня колол дрова, убирался в саду, стирал и готовил еду, – продолжал Тялве. – А он чем занимался? Играл и бил баклуши. И вот теперь из-за него обед задерживается. А ведь мне еще надо успеть собрать орехи.
– Обойдемся один день без орехов.
– Конечно, но все-таки… не пора ли Трине больше помогать по дому? Поговорил бы ты с мамой об этом. Разве можно бездельничать просто потому, что ты маленький?
Папа упер копыта в бока, огляделся и гаркнул:
– Трине! Обедать пора! Где ты?
Он подождал немного и, не получив ответа, кивнул в сторону песчаных дюн.
– Пойдем, может, он на берегу.
Они зашагали прочь по густой зеленой траве и скоро скрылись из глаз.
Я покосился на маленького хильдина, прятавшегося со мной в кустах. Он встряхнул мокрой мордой. Я не мог понять, рассердился он или огорчился – или и то и другое вместе. Но я догадывался: не так-то приятно услышать то, что говорили о нем папа и Тялве.
– Трине, – повторил я. – Это тебя так зовут?
Он кивнул.
– А меня Саша, – сказал я и протянул ему руку.
Он протянул в ответ копытце и словно немножко повеселел. Трудно объяснить, но мне вовсе не казалось странным, что я пожимаю не руку, а крепкое волосатое копытце. Я считал, что это вполне нормально.
Трине посмотрел туда, где скрылись Тялве и его папа, а потом, прищурившись, оглянулся в сторону поселка. Глаза его походили на два небесно-синих камешка, а брови были светлые, почти белые.
– Ты правда хочешь отыскать Господина Смерть? – спросил он. – Хоть и знаешь, что он может убить тебя?
Я надолго задумался, прежде