Последнее слово. Книга вторая. Людмила Гулян
на свободу его самого и его людей.
Дальнейшее сплелось в клубок стремительно чередующихся событий: столь неожиданное для него притворство Алаис, ее совместное с Махельт коварное предательство; а в конечном итоге – поспешное и унизительное бегство из Гволлтера. Де Бек был в бешенстве: причиной его поражения оказались женщины, одна из которых доводилась ему сестрой!
Ненависть и оскорбленное мужское самолюбие толкнули Роджера на немыслимое: он осмелился совершить нападение на священную обитель Лланллира, в чьих стенах Алаис и Изабель нашли временный приют. Собственные люди его не согласились бы на подобное святотатство – ему пришлось нанимать валлийцев-северян из числа тех, что пострадали от рук англичан и ненавидели их так же сильно, как и он сам. Де Бек даже не попытался предотвратить вспыхнувшую во время похищения девушек резню английских женщин и детей – зная, что бессилен против мстительной ярости горцев, почуявших запах крови смертельных врагов.
Благодаря невероятной изворотливости его ума им удалось задуманное. Казалось, удача сопутствовала Роджеру: трюк с доверчивым Овейном вынудил англичан переправить женщин в обитель Лланллир; а столь своевременное появление в округе королевских посланников, сражение с которыми отвлекло внимание гарнизона Аберистуита, позволило ему благополучно переправить похищенных девушек в Гвинед. Де Бек торжествовал – казалось, дело завершилось полным успехом. И в пылу победы повторил ошибку, уже совершенную им однажды в Гволлтере – когда упустил из виду немаловажную, но оказавшуюся роковой деталь: отчаянное мужество и безоглядную преданность девушек своим избранникам.
Побег Изабель, что по самонадеянности уже считал своей, едва не помутил его рассудок. Дни усиленных поисков не привели ни к чему: она словно сквозь землю провалилась. К счастью, Алаис все еще оставалась в его руках, и после недолгих размышлений де Бек решил воспользоваться этим обстоятельством. Он вознамерился сделать предложение Алану Деверо – жена и дитя в обмен на сестру. Зная, как Изабель боготворит брата, и помня, как она, не колеблясь, пожертвовала своей честью ради благополучия Алаис и ее еще нерожденного ребенка, Роджер не сомневался в том, что девушка и на этот раз согласится на его предложение.
И просчитался вновь: Алаис больше не желала играть роль послушной овечки, со стороны безучастно наблюдавшей за тем, как он разрушает жизни дорогих ей людей. Невозможно было описать ярость Роджера, когда по возвращении в Карндокан из Долгеллу, куда отправился в надежде напасть на следы беглянки, ему сообщили о разыгравшейся в замке трагедии: сестра упала с лестницы, а безуспешно пытавшийся удержать ее Маддок ап Рис сломал себе шею. Граничившее с безумием отчаяние его было воспринято всеми как выражение вполне объяснимого горя – Роджер не стал их разубеждать. Только ему одному было известно, что падение Алаис